«Наплевать, — воинственно подумала я. — Я ни с кем разговаривать не собираюсь».
Оказалось, это молодой человек, совершенно мне незнакомый. На нем были только красные трусы, и он жадно пил воду из-под крана. Спина у него была вся в пятнах.
Не могу сказать, что первый раз субботним утром натыкаюсь в нашей кухне на незнакомого парня. Такое случалось и раньше, с той только разницей, что в это утро не я его притащила.
Что-то в нем — то ли жадность, с которой он пил воду, как будто умирает от жажды, то ли просто его рябая спина — пробудило во мне нежные чувства, и я решила быть с ним любезной:
— В холодильнике есть кока-кола, — великодушно сообщила я ему.
Он подскочил и обернулся ко мне. Лицо у него тоже было рябое.
— О, привет, — брякнул он, затем спохватился и автоматически бережно прикрыл обеими ладонями пах (интересно, есть ли там крапинки, вяло подумала я).
— Извините, — продолжал он, заикаясь. — Надеюсь, я вас не напугал. Я пришел с… э-э-э… вашей соседкой вчера вечером.
— С какой из них? — полюбопытствовала я.
Кто вчера вечером привлек к себе столь пристальное внимание этого пятнистого субъекта? Карен или Шарлотта?
— Гм, мне ужасно неловко, — смущенно ответил он, — но я не помню, как ее зовут. Выпил много.
— Опишите ее, — любезно предложила я.
— Блондинка.
— Этого мало, — сказала я. — Они обе блондинки.
— Большие… э-э… ну… — промямлил он, водя перед собой руками.
— А, понятно, с большой грудью, — догадалась я. — Опять-таки это может быть и одна, и другая.
— По-моему, у нее выговор забавный, — продолжал он.
— Шотландский?
— Нет.
— Йоркширский?
— Точно!
— Тогда это Шарлотта.
Я взяла пакет слоеного печенья и пошла обратно к себе.
Через несколько минут в мою спальню вошел рябой парень.
— Ой, — смущенно выдохнул он, и рука его опять инстинктивно метнулась к самому дорогому, — а где… Я думал…
— Рядом, — сонно ответила я.
В следующий раз я проснулась почти в полдень. В ванной кто-то плескался, из-под двери валили клубы пара, видимость в коридоре была минимальная. Я на ощупь добралась до гостиной и обнаружила там Карен, лежавшую на кушетке под покрывалом. Она надсадно кашляла, курила, стряхивая пепел в стоящую рядом на полу переполненную пепельницу, и внешне напоминала панду, потому что перед сном не смыла свой вчерашний макияж.
— Доброе утро, — натянуло улыбнулась она. Вид у нее был измученный. — Что ты поделывала вчера вечером?
— Ничего, — рассеянно ответила я. — А что у нас в квартире за парная? Кто в ванной? И что там можно делать столько времени?
— Там Шарлотта. Шпарит себя горячим душем, трет посудной мочалкой, решила, наверно, содрать кожу до крови. Все никак от греха не отмоется.