— Перестань двигаться, упрямый ты мул. Так ты толь ко теряешь еще больше крови.
Ангус тяжело вздохнул. Его хватка ослабла, рука безвольно упала на землю.
Я рад тебе. Знаешь, ты всегда мне был все равно что сын.
У Мэтта сжалось горло, он не мог говорить.
Наверно, я не должен был бросать тебя тогда. Ты ведь был еще совсем малец. Может, ты все еще нуждался во мне эти годы. Но когда умерла моя Марла, я просто больше не мог видеть лица людей.
Ангус замолчал, с тоской вспоминая хорошенькую владелицу салуна, погибшую так нелепо во время одной из перестрелок, вспыхнувших в салуне во время игры в покер. Возможно, Ангус до сих пор винил себя в ее смерти.
— Не тревожься обо мне, Ангус. Мы были вместе самые трудные для меня четыре года. Когда мы расстались, мне уже исполнился двадцать один, и я был вполне готов к самостоятельной жизни.
— Я хочу, чтобы тебе досталось все, что у меня есть, Мэттью.
— Но я не могу ничего принять, Ангус. — Мэтт напрягся. — Я ведь не член твоей семьи.
— Черт, ты все равно что мой сын! Да у меня больше никого и нет. Давай не будем тратить на споры время, которое еще у меня осталось. Возьми все золото, ты знаешь где, в тайнике под половицей. Но это не самое главное. Вот здесь, расстегни мне рубаху.
Мэтт поспешил выполнить просьбу умирающего.
На окровавленной груди старика Мэтт увидел гладкий камень овальной формы, на поверхности которого был вырезан какой-то рисунок. Рисунок напоминал кугуара, если не считать пятен на шкуре. Изображение отдаленно походило на примитивные рисунки индейцев, но по сравнению с ними показалось ему более сложным. Оставалось лишь сожалеть, что пуля не попала на дюйм правее, в камень. Ангус был бы сейчас невредим.
— Что это? — спросил Мэтт.
— Сам не знаю, но это… часть головоломки. — Голос его звучал все слабее. — Ты должен найти… Ты всегда любил такие штуки…
— Головоломка? О чем ты?
— На Столовой горе. На вершине… — затрудненное дыхание мешало Ангусу говорить. Теперь каждое слово давалось ему с трудом.
— Помолчи, Ангус, черт с ним со всем, побереги силы.
— Нет времени. Это гораздо лучше… Это чертовски лучше всего… что я когда-либо находил. Нельзя так оставить.
— Ты должен… — Собрав последние силы, Ангус с трудом поднял руку и ткнул пальцем в лоб Мэтта. — Найди ответ… для меня.
— Ангус, — грустно спросил Мэтт, — откуда ты взял, что это хоть что-то значит?
— Кто-то же потрудился… вырезать этот знак на скале и спрятать камень… прямо там, под рисунком. Это… мое последнее желание, Мэттью. Поклянись.
Как мог Мэтт отказать человеку, которому был обязан всем, самой своей жизнью?