– Никто не узнает. – Фонти кротко улыбнулся, взглянув на собеседника, будто на неразумного младенца. – Есть внутреннее учение ложи, которое никогда не покинет ее пределов, и есть идеология для толпы, которой будет пользоваться Данн. Вторая основана на первом, но соответствующим образом адаптирована. Люди должны получить продукт, который они будут заглатывать с удовольствием. Идея ясна?
Рышард кивнул. Все было понятно. Власть маленькой группы посвященных над одураченной толпой – мечта властителей от жрецов-священников Месопотамии и императоров Древнего Китая до Гитлера и президентов США конца двадцатого века. В последние двести лет призрак магической олигархии казался побежденным, но, как выяснилось, живучая тварь вновь возродилась, получив довольно причудливое воплощение.
Странно, что ее темному обаянию поддался столь умный человек, как профессор Фонти.
– Тогда непонятно, почему вы рискнули приобщить ко всем этим тайнам меня, – Рышард засмущался, – всего после трех месяцев проверки! Ведь этого мало, чтобы узнать человека!
– Вполне достаточно. – Фонти подмигнул младшему коллеге. – За тобой ведь следили почти круглосуточно. Вильям проанализировал твой психологический портрет, а с помощью знакомых в полиции мы добыли твое личное дело из Варшавы! Даже кровь твою взяли на анализ! Помнишь, когда ты у меня дома порезался, разбив стакан?
Рышард кивнул. Он оставался вполне спокоен. Крачковскому, молодому социологу из Европы, нечего было бояться подобной проверки.
– И что же вы выяснили?
– По крови – ты не поляк, а, скорее всего, русский, – ответил профессор. – Но это неудивительно. После Второй мировой русские солдаты значительно изменили генную карту Восточной Европы. Главное, что нет примесей низших рас. Портрет оказался самый благоприятный – в меру выдержан, в меру обязателен. У органов правопорядка не нашлось на тебя никакого компромата, что тоже сыграло в твою пользу! Как и то, что ты не являешься агентом полиции!
«Как хорошо для секретной службы то, что о ней никто не знает», – подумал Рышард, а сам спросил:
– А что, были основания считать меня шпионом?
– Конечно. – Взгляд Фонти, казалось, проникал в глубь мозга, к самым мыслям собеседника. Выдерживать его становилось все труднее. – Появился неизвестно откуда, а услышав экстремистские высказывания Ральфа, не грохнулся в обморок от ужаса! Это было несколько подозрительно! Но я рад, что мои предположения не оправдались!
– Я тоже! – И попрощавшись, Рышард встал и покинул помещение кафедры. В душе его сражались восхищение перед умом и энергией Фонти, который сумел из ничего создать жизнеспособную агрессивную организацию, и жалость к этому же человеку, чей рассудок находился во власти чудовищных химер.