Стоп! Вот оно, окончательное доказательство того, что я все поняла правильно. Рене было предсказано, что его любовь спасет этот мир. Я приношу себя в жертву не ради людей, которых я никогда не узнаю, не ради того, что случится через тысячу лет – я просто не могу загадывать так далеко, а ради Рене! Сумеречная сказала, что любовь спасет этот мир. Спасет! Значит, они победят и все будет не зря. Его дорога в море – моя в белую базилику под горой...
2231 год от В.И. 19-й день месяца Дракона. Эланд. Идакона
Лето кончалось, рябины сгибались под тяжестью алых ягод, сулящих морозную зиму, юные чайки парили в прозрачной синеве, выхваляясь друг перед другом и перед стариками стремительностью и изяществом. Лето кончалось, и это лето было последним летом старого Эрика. Он чуял это, как чуют звери, когда уходят умирать подальше от чужих глаз. Старый маринер не боялся. Он прожил долгую жизнь и повидал все, что должен повидать мужчина. Теперь моря бороздили его сыновья и внуки, а лучший и любимейший ученик стал спасителем Благодатных земель и их императором. Старому Эрику было с чем вступить в Зеленый Храм! И все же, все же ему казалось, что он может и должен сделать что-то еще, что-то очень важное, то, что за него не сделает никто.
С трудом – а ведь когда-то он взлетал по этим ступеням, как на крыльях, – Старейшина Совета Паладинов поднялся на площадку Башни Альбатроса и все еще зоркими глазами вгляделся в серебряную даль. Море было спокойным и безмятежным, этим летом спокойным и безмятежным было, кажется, все. Война кончилась, и все спешили жить и любить... Столько свадеб за один год в Эланде давно не играли, да и во множестве уже сложившихся семей ожидалось прибавление. Это хорошо, когда люди настолько не боятся будущего, что готовы вручить ему свою плоть и кровь. Вот и у самого Эрика позавчера появился очередной правнук, а через несколько кварт ожидается еще один... Знать бы, что их ждет... Знать бы... Вот оно!
Глаза паладина Зеленого Храма блеснули из-под белых бровей! Он наконец понял, что должен сделать!
Эстель Оскора
Я была права, когда не стала пить присланное вино, хотя вкус, цвет и запах его дразнили и чуть ли не сводили с ума. Возможно, ему действительно было тысяча лет, но почтенный возраст ему пошел на пользу. И тем не менее я себе в этом удовольствии отказала, угостив божественным нектаром росший рядом куст, усыпанный гроздьями белых цветов, похожих на нарциссы, но размером с хорошую тарелку.
Преданный, возмущенный таким моим поведением, принялся слизывать золотистые брызги с блестящих широких листьев, а я села и задумалась. Что-то было не так, словно бы весь этот чудесный остров напрягся и затаился, как кошка, следящая за птицей. Даже солнечные пятна, и те, казалось, чувствовали это и то замирали, то начинали двигаться какими-то лихорадочными скачками. И потом, еще это вино... С какой стати Залиэль принесла его именно сегодня, прекрасно зная, что Рене вместе с Ягобом и другими маринерами отправился на морскую охоту и не вернется еще два или три дня? Странно, когда человек старается вести себя как обычно, он начинает делать вещи, которые как раз никогда бы не сделал.