Больше там не было ничего, кроме чудесных фламандских обоев XVI века, на которых он имел обыкновение делать наброски. Здесь не было холстов, мольберт стоял сломанным; неоконченные работы валялись на полу вместе с мятыми тюбиками, краска в которых ссохлась как камень.
Он храпел, лежа с открытым ртом, острая бородка, рыжеватая с проседью, опускалась и поднималась, сквозь расстегнутую рубашку видна была такого же цвета поросль на груди. Голова с гривой спутанных волос покоилась на валике дивана, ноги на другом, руки безвольно упали. Пустая бутылка «Джека Дэниэла» валялась рядом, остатки ее содержимого пролились на стопку газет на полу рядом с диваном, залив фотографии красивого мужчины на всех первых страницах газет, где на разных языках и разным шрифтом написано было одно и то же: «КОРОЛЬ» ТЕМПЕСТ УМЕР».
Касс разбирала телеграммы (только самые важные; она создала штаб по организации похорон из своих так называемых «девочек», чтобы справляться с полученными сотнями телеграмм, мешками писем, потоком присланных цветов — «на остров, где их полным-полно», фыркала она). Касс же имела дело с телеграммами от важных — в экономике или политике — или просто важных лиц. То же самое с телефонными звонками.
Разговаривая с теми, с кем нельзя было не разговаривать, она давала понять, не произнося этого, что мисс Темпест, тяжело переживая горе, не в состоянии взять трубку. Но больше всего она была занята звонками в Организацию. Чтобы не спали, мрачно думала она. Насколько она разбиралась в людях — а она разбиралась, — сейчас должна была начаться суматоха, появиться самые нелепые догадки относительно того, кто займет это место, эту огромную, расположенную в самом центре здания комнату, на двери которой висела табличка «Офис президента». На все предположения по этому поводу она бодро отвечала: «Я полностью с вами согласна», что, разумеется, было явной ложью.
По давно сложившемуся мнению, преемником умершего должен был стать исполнительный вице-президент, Роджер Кендрикс, и Касс не считала нужным это опровергать. Особенно самому Роджеру. Пусть думает, что хочет. Она-то знала, что этого не может быть. Но чего она не знала, хотя не сознавалась в этом, — кто станет следующим президентом Организации Темпеста.
Ричард никогда не говорил об этом.
И она следила, чтобы не было паники, чтобы все оставалось в равновесии, чтобы огромные шестерни Организации продолжали вращаться без помех. Телефонные звонки были стихией Касс, телефон служил ей третьей рукой, еще одним ухом, излюбленным орудием.