В другой раз встреча с полком после неравной схватки по воспоминаниям Блинова произошла так:
«Показались клубы пыли. На своем знаменитом „пикапе“ катил комдив в сопровождении четырех автоматчиков. Этот генеральский „пикап“ хорошо знали участники обороны Одессы. Человек большой личной храбрости, И. Е. Петров появлялся на нем в самых горячих местах, за что получал нагоняи от командующего армией генерал-майора Софронова.
«Пикап» не доехал метров пятьсот до моего командного пункта на кургане перед селом. Я вышел навстречу генералу.
– Давай-ка, майор, потолкуем на свежем воздухе! – прервал мой доклад о трофеях генерал Петров. – Ох и волновались же мы, в штарме боялись – не прорвешься. Стоило фашистам перекрыть сзади тебя Николаевскую дорогу – и был бы ты как кот в мешке…
– Как конь в мешке… – пошутил я.
– Теперь шутить можно: все хорошо, что хорошо кончается…
Мы расположились на склоне кургана. Недалеко в жаркой истоме ворочалось море. «Вот бы выкупаться сейчас», – подумал я.
– Трофеи и пленных отправишь в Лузановку, там сейчас мой штаб. А потери есть?
– Немалые: двадцать убитых, двадцать пять раненых.
Генерал смотрел на море.
– Потери будут… Трудно будет, очень трудно, но Одессу не сдадим!
В его словах – большая внутренняя сила и уверенность.
– Товарищ генерал, неделя, как с седел не слезаем. И люди устали, и кони притомились.
– Хорошо. Подумаю об этом. А пока что, Федор Сергеевич, сделаем так…
Иногда генерал обращался ко мне не по званию, что считалось у него признаком расположения. У нас с комдивом сложились очень хорошие отношения – деловые и человеческие, основанные на глубоком взаимном уважении и доверии. И. Е. Петров был искренним человеком, не терпел никакой фальши и угодничества.
– …Место тут ровное. Фашисты полк как на ладони видят. Придется тебе за Аджалыкский лиман отойти и там закрепиться.
Я насторожился:
– Это значит – отступать?
– Да! Ведь мы – подвижной резерв штаба армии, где туго будет, туда нас и бросят. Мы свое дело сделали – остановили фашистов и в Кайрах, и в Петровке, и здесь, в Сычавке, в Одессу они не ворвались. А за это время в Булдынке и Григорьевне окапывались морские пехотинцы и пограничники. Они и будут держать оборону. А конников тут, как куропаток, постреляют.
Вот за это уважали и любили Петрова в дивизии – в любой ситуации он прежде всего думал о безопасности людей и в то же время, когда нужно, был требовательным и непреклонным до конца.
– Продержись дотемна в Сычавке, потом отойдешь в Григорьевку и Булдынку. Будем оборонять Аджалыкский лиман. Я даю тебе батальон минеров: как займешь Григорьевку, они дамбу между морем и лиманом заминируют – и будешь сидеть как у Христа за пазухой. Пусть только сунутся!»