— Есть многое, что я хотела бы узнать, — сказала я.
— Со временем узнаешь, — ответил Бруно. Он жаждал показать мне Аббатство.
— Твой новый дом, — называл его он, и вместе с ним я бродила по огромному поместью.
— Здесь полно кирпича, — говорил Бруно, — чтобы построить для нас прекрасное поместье, какое ты только пожелаешь.
— Это не будет дорого?
— Есть одно, что тебе стоит понять, Дамаск. Никогда не суди обо мне как об обычном человеке.
— Ты говоришь так, словно бесконечно богат. Он сжал мою руку:
— Тебе еще многое откроется.
— Теперь ты говоришь как прорицатель. Он улыбнулся и принял гордый вид.
— Мы оставим колокольню, — сказал он, которая особенно хороша и построена в норманнском стиле. Мы также не тронем часовню Богородицы, потому что большому дому она нужна, оставим и спальни братьев-монахов, а их лазарет и кухню уничтожим. Кельи монахов и трапезная со временем станут жильем для слуг.
У него были грандиозные планы. Я помогала ему спланировать нашу новую усадьбу. В течение последующих нескольких месяцев мы должны были стать свидетелями больших перемен.
— В конце концов, ты выходишь замуж за богатого человека, Дамаск, — сказал он. — А ведь думала, не правда ли, что выйдешь за бедного?
— Почему ты счел нужным испытать меня?
— Я хотел быть уверенным в том, что ты хочешь выйти за меня ради меня самого.
— И ты, который знает так много, не знал, что сделаю это!
— По правде говоря, я никогда не сомневался в тебе. Я знал… потому что я знаю о таких вещах. Но я хотел услышать, как ты сама скажешь это. Я хотел понять, знаешь ли это ты.
— Никто не знает меня лучше, чем я сама, Бруно — Возможно, я знаю.
Теперь он улыбался загадочно, почти мистически Я настаивала на том, чтобы он рассказал мне подробности того, как он стал богатым.
Он колебался, но, в конце концов, уступил, и его история, как и предсказывал Руперт, была невероятна Когда стало известно, что Ролф Уивер прибыл в Аббатство, чтобы провести опись сокровищ, изъять их из Аббатства и передать королю, то была еще возможность часть драгоценностей спрятать в тайниках, находившихся в подземных туннелях и погребах. Аббат умер, а из-за скандала, вызванного Амброузом и Кезаей, стало известно, что никто не получит компенсации. Все монахи действовали порознь и вынуждены были заботиться о себе сами.
Брат Валериан дал каждому из монахов несколько драгоценных камней, возможно, для того, чтобы поддержать их первое время, не дать умереть с голоду и не заставлять их страдать от унижений нищенства. Если бы об этом узнали, то смерть была бы наградой тем, кто получил их, но положение было настолько отчаянным, что им пришлось пойти на этот риск.