Здесь же уже существовал дворец, который словно воплощал все ее представления о красоте, объединял все, что ее когда-либо восхищало.
Художественно оформленные внутренние помещения оставались полными воздуха. Их не загромождали рюши, бахрома, кисти. И кругом были яркие светлые тона, всегда вызывавшие в девушке радостные чувства.
— Насколько я поняла, сегодня здесь соберется совсем небольшое общество, — сказала герцогиня-мать, когда они направились в отведенные им комнаты, чтобы переодеться к обеду. — Завтра состоится большой банкет в мою честь. Но хотя они не говорят об этом открыто, и в твою, дорогая моя девочка.
Зошина промолчала, и герцогиня София продолжала:
— Сегодня вечером ты встретишься только с близкой родней короля, хотя, я полагаю, будет еще премьер-министр с женой.
То, что бабушка назвала небольшим обществом, на самом деле насчитывало человек тридцать, которые сидели за столом в малой столовой, где обычно обедал король.
По правую руку от короля села герцогиня-мать, по левую — Зошина.
Слева от Зошины сидел принц-регент, а дальше очаровательная темноволосая женщина с блестящими глазами. Они доверительно беседовали, видимо, о чем-то забавном.
«Мне не следует сидеть и уныло молчать, — подумала Зошина. — Отец всегда говорил: „Нет ничего скучнее за обедом, чем женщина, поглощенная содержимым своей тарелки больше, нежели собеседниками. Не так уж важно, о чем вы говорите, но ради всего святого, поддерживайте беседу!“
Чувствуя неловкость от того, что король ни словом не обмолвился с ней с того момента, как они сели за стол, Зошина все же решилась:
— Думаю, сир, ваш дворец — один из самых красивых в Европе!
Король не сразу обернулся к ней, возникла неловкая пауза, и на какое-то мгновение девушка подумала, что он намеревается просто игнорировать ее. Но тут он ответил:
— Вам, видимо, нетрудно угодить. Я намеревался заняться перестройкой дворца и наметил немало изменений. Его требуется отделать заново.
— О нет! — невольно вырвалось у Зошины. Ей так все понравилось в этом дворце!
И тут же она поняла, какую ошибку допустила. Король так и впился в нее хмурым взглядом черных глаз.
— Если вы полагаете, будто кто бы то ни было сможет помешать мне, как только я получу право распоряжаться всем, вы очень ошибаетесь, — резко и так явно враждебно проговорил король, что Зошина испугалась:
— О… прошу вас… поверьте, вы не правильно меня поняли… я вовсе не это имела в виду. Просто дворец показался мне таким… красивым, что я не могу… и представить себе, что в нем еще можно улучшить!
Зошина так смутилась, что ее слова, казалось, натыкались друг на друга, и девушка с трудом подбирала их. Король снова с неприязнью отметил: