— Это кольцо — в знак того, что я беру тебя в жены… и буду предан тебе и душой, и телом… и все, что есть у меня, дарую тебе…
Корнелия едва сдержалась, чтобы не поднять его на смех, не выкрикнуть во всеуслышание, что он лжет. Ей вдруг пришла в голову дикая мысль: а что если ей повернуться и громко сообщить правду — что тогда будет?
«Он лжец и прелюбодей!»
Эти самые слова Корнелия повторяла себе вчера вечером, когда поднималась по лестнице в свою спальню, и, хотя она не совсем была уверена, что понимает их смысл, они причиняли нестерпимую боль, еще больше раня ее сердце, и без того смертельно раненное.
Пошатываясь, она вошла в комнату и прислонилась к двери, слепо уставившись в никуда. На ее бледном лице появилось такое странное выражение, что Вайолет тотчас отскочила от сундука, в который складывала вещи, и поспешила навстречу хозяйке.
— Что случилось, мисс? Вам плохо?
— Не трогай меня! — воскликнула Корнелия, а затем добавила: — Подай мне шляпу и пальто.
— Но, мисс, не можете же вы выйти из дому в такой час, — запротестовала Вайолет.
— Подай мне пальто, — настаивала Корнелия.
— Которое, мисс? — спросила Вайолет. — И куда вы собрались?
— В Ирландию. Я уезжаю сейчас же… сию же секунду.
— Да что произошло, мисс? Что вас так расстроило? — не унималась Вайолет.
Вместо ответа Корнелия внезапно закрыла лицо руками и pyxiryna на стул. Вайолет тут же опустилась рядом с ней на колени и обняла хозяйку.
— Не надо! Не принимайте все так близко к сердцу, мисс.
— Так ты знала!
Корнелия отняла руки от лица. Она не плакала — есть вещи, которые выше слез.
— Да, мисс, — тихо ответила Вайолет, — знала. Слуги болтают. Там внизу нет секретов.
— А я-то думала, он полюбил меня!
— Знаю, мисс. Я знаю, что вы чувствовали. И что бы я ни сказала, вы все равно думали бы по-своему. Мне оставалось только молиться, чтобы все вышло по-вашему..
— Я не знала… совершенно не предполагала… — пролепетала Корнелия. — Тетя Лили настолько старше его… хотя она такая красивая… что я даже могу понять, почему он любит ее. Но использовать меня в своих целях… жениться на мне только ради того, чтобы видеться с ней — это жестоко! Это подло! Такое злодеяние мог выдумать только… дьявол.
На глаза Вайолет навернулись слезы.
— Бедная моя госпожа, — тихо проговорила она.
— Но я люблю его! — гневно воскликнула Корнелия. — Ты можешь понять, Вайолет? Я все еще люблю его! Мне бы следовало ненавидеть этого человека, мне бы следовало больше никогда не видеться с ним!
Она на секунду прикрыла глаза, чтобы отгородиться от ужасной картины, которую сама выдумала, потом легко вскочила со стула.