Завтра это плавание завершится, и она никогда больше никого из них не увидит. Они словно «корабли, которые проходят в ночи», легко встречаются, легко забываются.
«За исключением одного», — услужливо подсказал ей рассудок.
Да, теперь она могла признаться себе, что не в силах будет забыть майора Мередита.
Конечно, они больше не встретятся, но он содеял нечто такое, что навсегда останется в ее сердце.
Он поцеловал ее!
Он сделал это — первый и единственный ее мужчина!
Неужели она теперь навечно обречена сравнивать свой первый поцелуй — тот ошеломляющий восторг, какой охватил ее, когда его губы коснулись ее губ, — с любым возможным в будущем поцелуем?
Когда Орисса, подходя к своей каюте, увидела майора Мередита, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось, готовое вырваться из груди.
«Не желаю разговаривать с ним, не желаю», — убеждала она себя, но прятаться от него было слишком поздно.
— Я надеялся повидать вас, миссис Лейн, — сказал майор Мередит.
Подойдя к ней, он остановился, встав таким образом, что ей не удалось бы пройти мимо, не оттолкнув его.
Орисса подняла к нему взор, но не произнесла ни слова.
— Ваш муж, полагаю, будет встречать вас в Бомбее.
— Я надеюсь, — с трудом проговорила Орисса.
— Не смогу ли я быть чем-нибудь вам полезен?
— Нет, благодарю вас. Ничего не нужно.
Их слова были по-светски вежливы, говорили они негромко, нарочито безразличным тоном, и все же, невольно подумала Орисса, так много осталось несказанным.
Ей вдруг безумно захотелось броситься к нему, прильнуть к его груди, попросить поцеловать ее хотя бы еще один раз.
Она страстно желала убедиться, что ей не пригрезились те чувства, которые он пробудил в ней в ту ночь под звездами. Но она вовремя одернула себя, вспомнив, что не стоит давать ему повод презирать ее больше, чем он уже презирал.
С усилием, мучительным до боли, она заставила себя протянуть руку:
— Прощайте, майор Мередит.
Она ощутила жесткую силу его пальцев и почему-то затрепетала.
— Прощайте, миссис Лейн. Я надеюсь, вы будете счастливы и Индия не обманет ваших ожиданий.
— Благодарю вас.
Время как будто остановилось. Она не смела взглянуть ему в глаза, отнять руку, а он как будто и не собирался отпускать ее.
Наконец она была свободна. Он удалялся от нее, шагая по коридору, и ее не покидало острое сожаление, словно он уносил с собой частичку ее самой.