Лалита открыла дверь в спальню Софи и внесла поднос.
— Как ты долго… — недовольно протянула маленькая авантюристка.
— Прости меня, — оправдывалась Лалита. — Ничего готового не было, да и жаркое пахло очень неаппетитно.
— Ну… и что ты мне принесла? — капризно спросила Софи.
— Омлет, — ответила Лалита. — Ничего другого не было.
— Не могу понять, почему ты не можешь вести хозяйство так, чтобы в доме были хоть какие-то запасы еды, когда хочется есть! Ты безнадежная неумеха!
— Мясник отказался отпускать нам мясо, пока мы не расплатимся по счетам, — извиняющимся тоном объяснила Лалита, — а владелец рыбной лавки, который заходил сегодня утром и не застал миссис Стадли, передал, что больше не отпустит нам в долг ни куска трески.
— Вечно ты со своими отговорками! — сварливо произнесла Софи. — Ну, давай сюда свой омлет!
Пока девушка ужинала, у Лалиты создалось впечатление, что Софи и рада была бы выискать в омлете какие-нибудь недостатки, но он оказался по-настоящему вкусным.
— Налей-ка мне кофе, — резко распорядилась Софи. Лалита напряженно прислушивалась к чему-то.
— Мне кажется, что кто-то стучит в парадную дверь, — наконец вымолвила девушка. — Да, я слышала стук. Джим отправился в Йелвертон-Хаус, а кухарка вряд ли пойдет открывать двери.
— Тогда тебе лучше не разговаривать, а спускаться вниз, — съязвила Софи.
Лалита вышла из комнаты, спустилась по лестнице и отперла парадную дверь. За дверью стоял кучер в ливрее, который и протянул девушке конверт.
— Для мисс Софи Стадли, мадам!
— Спасибо! — поблагодарила Лалита.
Кучер приподнял шляпу, развернулся, и девушка закрыла дверь.
Глядя на письмо, она подумала о том, что это, должно быть, очередное любовное послание. Такие записочки доставляли для Софи едва ли не в любое время дня и ночи. И, приподняв подол платья, Лалита принялась подниматься по лестнице. Едва она преодолела первый лестничный марш, как послышался крик из задней комнаты. Мадам Стадли занимала небольшую комнату, расположенную на первом жилом этаже: она не любила спускаться и подниматься по лестницам. Спальня Софи, как и все прочие спальни, располагалась на втором жилом этаже.
Оставив письмо на столике возле лестницы, Лалита торопливо поспешила по узенькому коридорчику в комнату мачехи.
Облаченная в вечернее платье, готовая к отъезду на прием, где ее ждали через полчаса, возле кровати стояла мадам Стадли. Это была грузная женщина, черты лица которой в молодости, очевидно, были приятны, но с годами потеряли тонкость и огрубели. Трудно было представить себе, что эта расплывшаяся женщина мать прелестной Софи, но когда мадам того желала, она умела выглядеть привлекательной. Бывая в обществе, миссис Стадли старалась понравиться людям, и многие находили ее приятной собеседницей. И только близкие знали, как скупа, жестока и безжалостна была мадам Стадли.