«Разве может какая-нибудь другая девушка выглядеть такой романтичной, женственной и очаровательной»? — подумала Дорина.
И сейчас же рядом с лицом Летти она представила выразительное лицо Максимуса Керби.
Это было лицо человека действия! Человека, который, как сказала сестра Тереза, обладает сильным, решительным характером, человека, который способен потребовать от жизни все, что он захочет, и бороться за то, чтобы это получить!
Дорина принялась молиться, чтобы Летти принесла ему счастье.
Но как смогут два человека, живших в столь разных условиях и не имеющих ничего общего, ужиться между собой?
С тяжелым вздохом Дорина подумала о том, насколько Летти беспомощна и эгоистична.
Вернувшись в свою каюту, Дорина снова взяла в руки книгу, но ей почему-то расхотелось читать.
Она подошла к открытому иллюминатору и выглянула наружу.
Слепящее солнце сверкало на гладкой, спокойной поверхности моря. Трудно было поверить, что совсем недавно их корабль раскачивало и швыряло из стороны в сторону с такой силой, что невозможно было удержаться на ногах.
Теперь же ветер был совсем слабым, паруса беспомощно повисли, и судно шло под парами.
Вечером, когда сестра Тереза сидела с Летти, Дорина поднялась на палубу. Темное небо было усеяно звездами.
Дорина с восторгом ощутила, что ей совсем не холодно без плаща, в одном тонком платье, и хотя к вечеру температура воздуха немного упала, было все еще очень жарко. Горячий воздух был насыщен влагой, что служило источником непрерывных жалоб Летти все последние дни.
— В Красном море всегда очень душно, — успокаивала ее сестра Тереза. — Когда мы выйдем в Индийский океан, станет намного легче.
«А мне нравится такая погода!» — подумала Дорина.
Это было правдой. Она обнаружила, что горячий влажный воздух почти полностью излечил ее от насморка, который доставлял ей мученья в течение всей зимы.
Ее нос больше не был заложен, исчезла привычная ломота во лбу. Она могла свободно дышать, и это принесло ей громадное облегчение.
— Зимой все страдают от насморка, — как-то сказала ее мать, — поэтому не думай, что ты сильно отличаешься от других.
— Я так и не думаю, мама, — ответила Дорина. — Просто я упомянула об этом, потому что мне очень трудно дышать.
— Терпеть не могу, когда жалуются на малейшее недомогание! — резко оборвала ее графиня.
Хотя Дорине было обидно, что мать не проявила сочувствия к ней, она все же могла ее понять.
Летти жаловалась и ныла по любому поводу, к тому же сама графиня каждую зиму страдала от ревматизма, и не желала слушать про чужие болезни, потому что ей хватало своих.