— Вы знаете, что это неправда, — возразил герцог.
— Нет, это правда! — с внезапной яростью вскричала певица. — Ты приходишь, ты занимаешься любовью. Я твоя любовница! Ты только говоришь о свадьбе — говоришь, но ничего не происходит! Совсем ничего! — Голос синьорины достиг крещендо. Герцог направился в другую сторону комнаты и налил себе бренди.
— Мы это уже обсуждали, — проронил он довольно холодно.
— Si, si20 , я знаю, — ответила Дория. — Ты занимаешься со мной любовью и уходишь домой. А я остаюсь одна — одна, в этой холодной, неприветливой стране!
Герцог глотнул бренди и закашлялся.
— Что за мерзость у тебя тут?
— Мерзость? — возмутилась синьорина. — Но это лучшее, что я могу себе позволить. Если хочешь дорогих вин, ты должен за них платить.
— По-моему, я заплатил, и немало, — спокойно ответил герцог.
— Они кончились! Все кончилось! Погреба пусты, в кладовой ничего. Должен платить за квартиру, а что ты делаешь? Dio mio!21 Ты говоришь и уезжаешь.
Герцог поставил стакан, подошел к сердитой миниатюрной женщине и приподнял ее голову за подбородок.
— Мне нравится, когда ты сердишься. Ты фыркаешь, как разъяренный котенок. Давай не будем ссориться, Дория. Нынче я в хорошем настроении.
Он хотел поцеловать ее в губы, но итальянка увернулась.
— В хорошем настроении? — переспросила она. — Ты выиграл деньги?
Герцог покачал головой:
— Нет. Я снова обжегся — то ли в восемнадцатый, то ли в девятнадцатый раз. Но удача мне еще улыбнется, не беспокойся, Дория, и тогда ты получишь то изумрудное ожерелье, которое тебе приглянулось.
— Эта глупая игра — просто безумие, — покачала головой Дория,
— Не говори так, — упрекнул ее герцог. — Вчера твой друг граф сорвал куш: он выиграл двести фунтов.
— Что с того? Это ты должен пытаться сорвать… как ты сказал?., куш.
— Я знаю, — устало проговорил герцог, — и делаю все, что могу. Просто фортуна мне не благоволит.
— Почему ты не играешь с другими? — спросила синьорина. — Граф, он говорит мне, что ты всегда выбираешь одних и тех же своих трех друзей. Они умнее тебя! Брось вызов кому-нибудь другому. Может, тебе повезет.
— Позволить тем трем бандитам уйти с моими деньгами? — возразил герцог. — Моя дорогая Дория, я намерен взять реванш. Удача переменчива, не сомневайся!
— А я тем временем должна довольствоваться обещаниями? Обещания, ваша светлость, не насытят мой живот. Думаю, я уеду. — Она не сводила глаз с лица герцога, словно наблюдая за его реакцией.
— Куда ты поедешь? — спросил герцог. Синьорина пожала плечами.
— Куда угодно. В Рим, Мадрид, но, думаю, я поеду в Париж. Наполеон Бонапарт поощряет искусства. Оперный театр каждый вечер полон.