— Давайте посмотрим остальные приглашения, — попыталась сменить тему Клеона.
Ее светлость протянула руку:
— Поди сюда, дитя. — Клеона подчинилась. Длинные костлявые пальцы легли на ее плечо. — Не нужно ненавидеть моего Сильвестра, — тихо заговорила герцогиням — В глубине души он хороший мальчик. Что-то изменило его за последние полгода. Прежде он тоже был идеалистом. Я действительно не знаю, что на него нашло, но я хорошо разбираюсь в характерах и уверена, что у вас с ним много общего.
Клеона не ответила. Она не могла признаться герцогине, что ненавидит ее приемного внука, что считает его беспутным мотом и что его грубость с самого момента ее прибытия непростительна.
На самом-то деле они очень мало видели герцога, чему Клеона была только рада. Девушка знала, что его присутствие будет смущать ее после того, как он застал ее ночью в библиотеке. Тогда она долго лежала без сна. Клеона сознавала, что ей следовало сразу обнаружить свое присутствие. Но и герцог был виноват, что вернулся домой столь отвратительно пьяным.
Еще девушка размышляла о странном поведении графа, который читал письма герцога и другие бумаги, лежавшие на столе. Но потом она убедила себя, что француз делал это в интересах самого герцога. Возможно, он хотел помочь своему другу отвлечься от карт. Каждый раз, когда граф и герцог встречались — а Клеоне казалось, что это происходит все чаще и чаще, — граф много говорил о своей дружбе с герцогом, ну и конечно, о своем желании всячески служить ей.
На балу у графини Мелчестерской француз высказался откровеннее, чем когда-либо прежде.
— Вы околдовали меня, — страстно прошептал он, когда они с Клеоной оставили жаркий и душный бальный зал, чтобы прогуляться по саду. Крошечные мерцающие свечи превратили его в волшебную страну, в укромных увитых зеленью беседках стояли удобные диваны с подушками, чтобы пары могли уединиться, скрывшись от любопытных глаз других гостей.
— Я подозреваю, сэр, что вы говорите это всем, с кем танцуете, — весело ответила Клеона, когда они сели в одной из беседок, увитой жимолостью. Девушка получала удовольствие от флирта с графом. Флирт, решила она для себя, — это приятная игра, нужно только понять ее правила.
— Mon Dieu!23 Как вы можете быть так несправедливы? — спросил граф. — Я тысячу раз говорил, что с той самой минуты, как впервые увидел вас, с моим сердцем случилось что-то странное.
— Судя по тому, в каком прискорбном состоянии все вы были в тот вечер, я думаю, что вы страдали от несварения!
Граф взял ее руку и прижался к ней губами.