— Потому, мой дорогой, я полагаю, она будет тебе… превосходной женой.
— Но я не принадлежу к королевскому роду, и я ни на минуту не могу предположить, будто герцог Виттенбергский может рассматривать меня в качестве будущего зятя. — Маркиз говорил довольно резко.
Он и в самом деле был поражен словами матери.
Конечно, он предполагал, что она начнет умолять его найти себе достойную жену, но никогда даже на миг не мог представить себе, что она будет сама, лично, организовывать его предстоящую женитьбу.
— Великий герцог заезжал ко мне в свой последний визит в Англию месяц тому назад, — объяснила маркиза. — Я говорила с ним относительно Хельги, ведь, если ты помнишь, она — моя крестница.
Она подняла на сына глаза, но он не произносил ни слова, и она продолжила:
— Великий герцог отметил, с каким интересом он всегда следит за твоими успехами на скачках.
Маркиз по-прежнему хранил молчание, и, выждав некоторое время, его мать проговорила не так уверенно:
— Я не могу припомнить теперь, кто из нас — он или я — первым сказал, что вы с Хельгой можете составить хорошую пару. Во всяком случае, вчера я получила от него письмо, в котором он пишет, что конфиденциально уже обсудил этот вопрос со своими государственными советниками.
Маркиз пошевелился, но ничего не сказал, и мать продолжила:
— Все они сошлись на отсутствии причин, по которым принцесса должна непременно выйти замуж за представителя королевского рода, тем более третий сын великого герцога создал прецедент, женившись на испанской аристократке некоролевской крови.
Если бы мать бросила в него бомбу, то и тогда маркиз не смог бы удивиться больше, чем теперь, или, вернее, прийти в больший ужас.
Он знал великого герцога Фридриха Виттенбергского и находил его хотя и вполне приятным, но несколько глуповатым человеком.
Он вспомнил, как гостил в его доме.
Это было года три назад, и среди многочисленных сыновей герцога он встречал рослую, ничем не примечательную девушку.
В то время он не обратил на нее особенного внимания.
Ему никогда и в голову не могло прийти, что его мать попытается сама устроить его брак, тем более в его возрасте.
Сам же он всегда отказывался даже рассматривать возможность такого шага.
А теперь тот факт, что речь идет о принцессе Хельге Виттенбергской, еще более усугублял положение маркиза.
Он хорошо помнил строгие правила, всегда соблюдавшиеся в этом небольшом немецком герцогстве, и особый порядок, царивший там.
Семейство великого герцога было очень ограничено в своих пристрастиях и практически лишено всех развлечений, вполне доступных молодежи английской королевской семьи.