Да, несомненно, он сделал ей пару комплиментов.
По теперь ее интересовало, действительно ли он говорил то, что думал, в тот момент, когда произносил их.
У нее было неловкое ощущение, словно он воспринимает ее как дитя, маленькую девочку, и ему доставляет удовольствие быть добрым с ней.
Совсем по-другому обстояло дело в Лондоне, где она произвела сенсацию, впервые появившись на балах в нынешнем сезоне.
Но тут она вынуждена была признаться себе, что для той произведшей сенсацию дебютантки сезона сейчас она вела себя крайне предосудительно.
Особенно с таким известным и выдающимся человеком, как маркиз.
«Само собой разумеется, вечер был бы намного более скучным, если бы пришлось пригласить еще двоих провести его с нами, — решила она, — но все-таки мне бы хотелось, чтобы и в нынешней ситуации он хоть как-то дал понять, что считает меня чем-то больше, чем просто дочерью электрика».
Она отдернула занавески и стала смотреть на звезды.
И снова ощутила в себе невыразимый восторг.
Именно такое чувство она испытывала, когда видела перед собой красоту фонтанов на площади Согласия.
И еще тогда, когда они с маркизом желали друг другу спокойной ночи и он пообещал, что сказка еще не окончилась.
«Я увижу его завтра», — утешила себя Вильма.
И уже лежа в кровати, сказала себе, что ничто другое не имеет никакого значения.
Пьер Бланк заехал проведать графа в одиннадцать часов.
В половине двенадцатого приехал маркиз.
Вильма знала, что она спокойно может покинуть дом, так как в это время отцу не потребуются ее услуги.
Как только мсье Бланк покинет его, он сразу же уснет.
День был прекрасный, в голубом небе ярко светило солнце.
Вильма надела самую очаровательную из своих шляпок, сочетавшуюся с ее элегантным нарядом, который она долго выбирала для этого случая.
Ей показалось, хотя она и не была в этом уверена до конца, что маркиз одобрительно посмотрел на нее, когда она выходила из парадной двери.
На этот раз он ждал свою спутницу в фаэтоне, еще более щегольском и нарядном, чем тот, в котором накануне он возил кататься Лизетту, да и пара лошадей в упряжке была получше.
Грум, устроившийся на небольшом сиденье сзади, помог девушке забраться в фаэтон.
— Доброе утро, Вильма, — поприветствовал ее маркиз. — Надеюсь, вы хорошо спали?
— Мне снилась площадь Согласия, — ответила она, — и Триумфальная арка.
Маркиз улыбнулся, представив, как любая другая женщина сказала бы, что ей снился только он.
Но он уже начал привыкать к мысли, что в глазах этой девушки он каждый раз уступал свое первенство прекрасному Парижу.