Ей ужасно хотелось, чтобы они снова стали светлыми, но она не забывала наставлений графа — думать по-французски, быть француженкой, чтобы никто не заподозрил в ней врага.
— Как только я стану графиней де Ванс, у меня не будет необходимости притворяться, — объявила она своему отражению в зеркале. — У меня появится самый прекрасный титул на свете!
Она все еще смотрелась в зеркало, но думала при этом о графе; в дверь постучали, и Бофор вошел в комнату.
— Я решил, что ты уже готова, любовь моя.
Она встала со стула перед туалетным столиком, он протянул к ней руки, и Грэйния подбежала к нему.
Он не поцеловал ее, но в глазах у него была бесконечная нежность.
— Все улажено, — сказал он. — Завтра ты станешь моей женой. Мы будем спать вместе на постели, на которой спал еще мой дед. Она стала такой неотъемлемой принадлежностью моего дома, что я не мог не взять ее с собой.
Он подошел чуть ближе, и Грэйния спросила:
— Ты и вправду женишься на мне?
— Ты будешь моей женой, и мы вместе преодолеем все трудности на жизненном пути.
Он обвел глазами комнату и сказал:
— По дороге из церкви я думал, что, по крайней мере, какое-то время нам не придется голодать.
Он посмотрел на картину Буше, и Грэйния вскрикнула.
— Ты собираешься продать эту картину? — спросила она.
— Я получу за нее хорошие деньги от голландца, который живет на острове по ту сторону границы, — ответил граф. — Сохраняя нейтралитет, они там скорее выиграли в результате войны, чем потеряли.
— Но ты не можешь продавать фамильные ценности!
— Сейчас у меня есть только одна ценность, которой я по-настоящему дорожу.
Он прижался губами к ее губам и таким способом лишил ее возможности выражать протест.
Они спустились вниз рука об руку, и Жан сервировал для них восхитительный обед, приготовленный Анри; после еды, когда они остались одни, граф сказал:
— Я договорился с экономкой священника, что она переночует здесь и тем самым исполнит роль дуэньи. Не хотелось бы, начиная нашу жизнь, шокировать французских матрон Сен-Мартена. Языки у них работают ничуть не хуже, чем у женщин в любой другой части света.
— Ты будешь ночевать на корабле?
— На той самой кровати, на которой ты спала в прошлую ночь. Стану мечтать о тебе, а завтра мои мечты обратятся в действительность.
— Я тоже буду мечтать.
— Я люблю тебя! — сказал он. — Я люблю тебя так сильно, что каждую минуту мне кажется, будто я достиг своих высших душевных возможностей в этом чувстве, но потом начинаю любить тебя еще больше. Что же ты сотворила со мной, любимая, если я ощущаю себя мальчуганом, впервые влюбленным?