Жена трактирщика принесла ей горячий хлеб, только что из печи, и золотистое масло — по ее словам, с близлежащей фермы.
— У вас тут очень мило! — сказала Оделла, когда закончила есть.
— Нам тоже тут нравится, — кивнул владелец трактира. — Только сюда редко кто забредает.
Оделла поблагодарила его и, заплатив за завтрак, поехала прочь, сказав, что хочет встретиться с грумом и помочь ему в поисках собаки.
Сначала Оделла хотела поехать в ту часть графства, которую она еще не знала, но, испугавшись, что встретит знакомых, которые расскажут о ней в Шэлфорд-Холле, повернула назад, к холму.
На этот раз она нашла беседку и долго сидела там, любуясь расстилающимся внизу пейзажем.
Уздечку она перебросила через шею Стрекозы и отпустила ее гулять, где ей вздумается.
Оделла знала, что Стрекоза не уйдет далеко и стоит только окликнуть ее или свистнуть, как она тут же прибежит.
Она приучила ее к этому еще жеребенком, и Стрекоза была очень послушна.
День тянулся медленно, но Оделла все равно не скучала — даже без книги, которую можно было бы почитать.
Она послушала пение птиц и, как всегда, когда оставалась одна, принялась придумывать себе, волшебные истории.
Оделла словно бы жила в них, и для нее они были столь же реальны, как ее собственная жизнь.
Только ближе к полудню она почувствовала усталость — ведь ночью она почти не спала.
Сказывалось и волнение, которое она пережила, увидев, как Фред Коттер ворует из библиотеки ее любимый портрет.
Оделла сняла дорожную шляпку, потом — жакет, свернула его так, чтобы можно было положить под голову, и прилегла на скамейку с мыслью немного отдохнуть.
Она сама не заметила, как уснула.
Сначала маркиз увидел Стрекозу, которая щипала молодую травку там, где кончались деревья.
Он оценил эту лошадь — несомненно, самых чистых кровей, — и подумал, что сам не отказался бы от такой.
Потом маркиз заглянул в беседку и понял, что его поиски окончены.
Только он никак не ожидал найти мисс Оделлу Вест крепко спящей.
Солнце уже клонилось к горизонту, и в его лучах волосы Оделлы казались золотыми, а ресницы на фоне щек, наоборот, были очень темными.
Маркиз спешился и отвел Юпитера туда, где паслась Стрекоза, и оставил его так же свободно бродить где ему вздумается.
Потом он вернулся к беседке, чтобы получше рассмотреть спящую девушку.
Он был удивлен и в то же время заинтригован.
Разве может такое прелестное и красивое столь необычной красотой существо быть той племянницей няни, о которой ему сказали, что она уехала кататься верхом?
Все в ее облике говорило о том, что она, как и ее лошадь, несомненно, девушка самых чистых кровей: и строго очерченный лоб, и прямой аккуратный носик, и изящный изгиб шеи.