— Ты всерьез полагаешь, что я способен приобрести дом, построенный для того, чтобы отвечать чужим вкусам? — спросил граф.
— Какая разница, как выглядит дом снаружи? — удивилась леди Каролина. — Если он удобен, роскошен и в нем можно принимать гостей, его внешний вид не имеет никакого значения.
Граф молчал, но Дарсия могла представить, как сжались его губы.
— Ты тратишь время на этот дом, — продолжала она, — а мною пренебрегаешь. Между прочим, об этом уже начинают сплетничать.
— Так вот что тебя беспокоит!
— Разумеется, беспокоит! То, что ты столько времени проводишь здесь, не имело значения зимой, но сейчас, в разгар сезона, когда тебе полагалось бы ездить со мной на балы, в Оперу и на десятки приемов, это недопустимо! Это унижает, и мне крайне неприятно постоянно отвечать на вопросы, где ты и чем занимаешься.
— Но все, вероятно, и так знают, где я.
— Когда я говорю правду, никто мне не верит! — перебила его леди Каролина. — Не сомневаюсь, что в свете считают, будто ты прячешь здесь, в лесах, хорошенькую любовницу, которую находишь более соблазнительной, чем я!
Леди Каролина подняла на графа свои голубые глаза и была так обворожительна в этот момент, что он воскликнул:
— Ты знаешь, что это невозможно!
— Это все, что я хотела тебе сказать! Если ты хочешь доказать, что по-прежнему любишь меня, ты должен поехать в Лондон.
Граф не отвечал, и она подошла вплотную к нему.
— Мы могли бы пообедать сегодня вечером в твоем лондонском доме. Конечно, мне придется сказать маме, что мы будем не одни, что у тебя большой прием, иначе она придет в ужас.
Словно не устояв перед ее красотой и выражением глаз, граф обнял ее.
— Ты не получишь от меня поцелуя, — прошептала она, — если не пообещаешь провести этот вечер со мной.
Граф не ответил, просто склонился к ней и начал целовать. Наступило молчание, которое показалось Дарсии вечным.
Затем граф сказал:
— Мы проведем вечер вместе. Возвращайся в Лондон, а я скоро приеду.
— Ты очень мне дорог, Грэнби, милый, и нам о многом надо будет поговорить. — Что-то ненатуральное было в ее голосе, когда она добавила почти шепотом: — …особенно о нашей свадьбе.
— Она состоится сразу же по окончании строительства.
— А когда это будет?
— Возможно, через пять или шесть месяцев.
— Как долго! Я думала, мы обвенчаемся летом. Помолчав немного, граф сказал:
— Мне не хотелось бы говорить об этом сейчас.
— Я уверена, Грэнби, дорогой мой Грэнби, что ты сделаешь, как я хочу!
На это граф ничего не ответил, и леди Каролина поспешила сказать:
— Надеюсь, ты проводишь меня до кареты. Дарсия не могла удержаться, чтобы не бросить хотя бы мимолетный взгляд на женщину, которую до этого видела только однажды, и осторожно приоткрыла дверь.