— Я понимаю, — сказал он. — Я и сам всегда это чувствую.
Граф немного помолчал, а потом добавил:
— На днях один человек спросил меня, почему бы мне не купить Венеру Боттичелли. Но ведь каждый раз, когда я бываю во Флоренции, я хожу смотреть на нее и знаю, что она принадлежит мне.
— Я чувствую то же самое.
— Вы бывали во Флоренции? — воскликнул он удивленно.
— Несколько лет назад.
Она вспомнила виллу, которая принадлежала отцу, пока не надоела ему, и прекрасную флорентинку, обществом которой он наслаждался, пока и это ему не приелось.
«Неужели любовь всегда так недолговечна?» — подумала Дарсия.
— Вы что-то затосковали, — неожиданно сказал граф. — Я никогда раньше не видел выражения грусти на вашем лице.
— Откуда вы знаете, что я чувствую в этот момент?
— У вас очень выразительные глаза, Дарсия, — ответил он, — и вы знаете, что нам часто не нужно слов, чтобы понять друг друга.
— Да, вы правы.
— Я многое понимаю в вас, — продолжал он, — и поэтому меня расстраивает, что между нами существуют барьеры, которые я не могу преодолеть, а вы до сих пор не хотите довериться мне.
Дарсия улыбнулась:
— Может быть, когда-нибудь позже.
— Ненавижу полуобещания! — резко сказал граф. — И мне не нравится, что я никогда не могу быть уверен, что увижу вас снова.
— Я всегда возвращаюсь, как та монетка из пословицы, — отшутилась Дарсия.
— Совсем неподходящее сравнение, — возразил граф. — Вы больше похожи на светлячка в темноте или, может быть, на звезду, мерцающую в ночном небе. Ваши глаза воодушевляют и окрыляют меня.
— Им и вправду дана такая власть над вами? — поддразнила его Дарсия.
— Еще совсем недавно я ответил бы отрицательно, — сказал граф. — Но теперь, ближе узнав вас, я говорю — да.
От того, как он произнес эти слова, у Дарсии перехватило дыхание, и сердце в груди замерло.
Время пролетело незаметно. Им было о чем поговорить, над чем посмеяться. Но они торопились успеть на встречу и не стали смотреть картины в других комнатах.
— Если вы не против, мы поедем в моей карете, — сказала Дарсия. Граф не возражал.
В холле она надела плащ и вновь накинула на волосы шифоновую косынку, обернув ее вокруг шеи.
Граф подумал, что она напоминает прекрасную леди Гамильтон с портрета Ромни, но не сказал этого, а только молча помог ей сесть в карету.
— Куда мы направляемся? — обратился он к ней, когда лошади, объехав площадь, повернули в сторону Беркли-сквер.
— В «Золотой грифон», — ответила Дарсия. Граф окаменел.
— В «Золотой грифон»? — повторил он невольно. — Мне не подобает вести вас в такое место!
— Если быть точным, не вы, а я везу вас туда! — поправила его Дарсия. — Мистер Куинси остановился там. Если не ошибаюсь, он всегда останавливается в этой гостинице, когда приезжает в Лондон из своего поместья — по крайней мере последние двадцать пять лет.