Гермия поняла, что спорить и убедить ее невозможно.
Это был один из ее плохих дней, иона знала, что миссис Барлес никогда не поверит, что бедная старая женщина, жившая в Лесу Колдуний, уже мертва, не поверит даже, что ее магия умерла вместе с нею.
Гермия была совершенно уверена, что если миссис Уомбат и была колдуньей, она была белой колдуньей.
Гермия думала, что старушка обладала магическими силами, потому что она использовала растения, когда готовила лекарства, предсказывала счастье деревенским девушкам и давала старым людям средства от ревматизма и коликов, которые — как они верили — исцеляли их.
Бесполезно спорить с ней о женщине, которая уже давно умерла, решила Гермия.
Вместо этого она подошла к столу, нашла ложку и налила в нее немного тоника, приготовленного ее мамой.
— Выпейте лекарство, — сказала она миссис Барлес, — и вам скоро станет лучше, я уверена, оно поможет вам заснуть.
Она знала, что ее мама добавила, немного лечебной ромашки в травы, содержавшиеся в тонике. Не в ее правилах было давать успокоительные средства тем, кто крепок и бодр, но она делала исключение для тех, кто был очень стар и чей разум становился рассеянным.
Старушка проглотила то, что было в ложке, и проговорила:
— Хорошее лекарство! Дай мне еще немного.
— Нет, для начала этого достаточно, — ответила Гермия, — но вы должны помнить, что надо выпить еще ложку перед тем, как отправитесь спасть.
Она поставила тоник на середину стола и сказала:
— До свидания, миссис Барлес. Я знаю, что вы захотите передать через меня благодарность моей маме за лекарство, которое она послала вам.
С этими словами она направилась к двери и когда дошла до нее, миссис Барлес попросила:
— Ты не расскажешь Бэну, о чем я говорила тебе? Он сказал, что все, что он рассказал мне, — секрет.
— Нет, конечно, нет, — успокоила ее Гермия. — Закройте глаза и забудьте о нем. Я думаю, он скоро вернется и позаботится о вас.
Миссис Барлес, казалось, не понимала ничего, и, когда Гермия открыла дверь, она услышала, как старушка бормочет про себя:
— Он не должен был идти туда! Я сказала ему, я сказала: «Она проклянет тебя, вот что она сделает!»
«Бедная старушка, она действительно все больше и больше теряет разум!» — думала Гермия, идя обратно через деревню.
Солнце уже перестало припекать, и ей так захотелось прокатиться верхом, как раньше, по полям и через лес, где птицы начинали уже устраиваться на ночлег.
Было особое магическое очарование в последних лучах солнца, превращавших стволы деревьев в подобие колонн из полированной бронзы и вырисовывающих тени, полные таинственности и все растущие до тех пор, пока сумерки не переходили в ночь.