Маркиз снова притянул ее к себе.
— Я женюсь на тебе потому, что жажду тебя, — ответил он, — и я убью любого мужчину, который попытается отобрать тебя.
Гермия мгновение подумала и затем сказала:
— Но… ты привез меня в Лондон, чтобы я… могла встречаться с другими мужчинами.
Руки маркиза крепче сжались вокруг нее.
— Я знал, что люблю тебя, — сказал он, — я знал, что ты принадлежишь мне, но я давал тебе справедливый шанс, если ты предпочтешь кого-нибудь другого. Я делал это не ради тебя, но ради себя.
Он видел, что Гермия затрудняется понять его.
— Видишь ли, моя дорогая, будучи настолько разочарованным, я считал всех женщин одинаковыми: готовыми продать себя по самой дорогой цене, стремясь лишь к положению в жизни, которое я мог дать им, а не ко мне как к человеку.
— Мне нужен только ты! — торопливо сказала Гермия. — Я желала бы, чтобы ты был не маркизом, а просто обычным человеком… тогда я смогла бы показать тебе, как я заботилась бы о тебе и любила бы тебя.
Она подвинулась чуть ближе к нему и добавила:
— Ты бы понял тогда, что моя любовь такая же, как любовь моей мамы к папе, а все остальное не имеет значения.
Маркиз улыбнулся.
— Я понял это, когда был в доме викария, — сказал он. — Я никогда не видел людей, настолько счастливых, как твои отец и мать, и когда я понял, как вы бедны и как радуетесь даже малым подаркам жизни, я был почти уверен, что и ты такова же, но все же должен был в этом убедиться.
— Но предположи… просто предположи, что я пообещала бы выйти замуж за лорда Уилчестера… или кого-либо… подобного ему?
— Тогда я потерял бы тебя, — ответил маркиз, — потому что я знал бы, что ты, считая, что я не женюсь на тебе, предпочла любви деньги и положение.
— И ты… знал уже, что я… люблю тебя? — прошептала Гермия.
— Моя радость, твои глаза настолько выразительны, — сказал маркиз, — и я видел, когда входил в комнату, как они загорались и ты смотрела на меня не так, как на всех, а совершенно по-иному.
— Я… я не знала, сначала, что… люблю тебя, — честно призналась Гермия, — но затем я поняла, что это… любовь помогла мне найти тебя в хижине колдуньи, и… любовь сделала возможным для меня привести тебя к спасению.
— И вновь любовь позволила тебе спасти меня этой ночью, — добавил маркиз.
— Я так ужасно боялась, что он… убьет тебя.
— Я жив, — сказал маркиз, — и теперь нет больше опасностей, которые угрожали бы нам, и только эльфы, феи и водяные нимфы, в которых ты веришь, дадут нам свое благословение и откроют нам, как жить счастливо всю жизнь.
То, как он говорил, показывало Гермии, что он не смеялся над нею, и она приблизила свои губы к его губам с предчувствием наслаждения, которое зажгло огонь в глазах маркиза.