– Пожалуй, вы правы, – сказал Колумб, припоминая поведение советников короля Жуана в Лиссабоне.
– И еще одно, Кристобаль, – сказал отец Перес. – Вы нравитесь женщинам.
Колумб приподнял бровь. Он не ожидал услышать подобное высказывание от настоятеля францисканского монастыря.
– Я говорю не об искусстве соблазнять женщин, хотя и уверен, что вы могли бы овладеть им, если уже не овладели. Я говорю о том, как женщины смотрят на вас. как они обращают на вас внимание. Это тоже своего рода оружие, поскольку случилось так, что мы живем в такое время, когда Кастилией правит женщина. Царствующая королева, а не просто супруга царствующего короля. Уж не думаете ли вы, что это воля случая, а не Божий промысел? Она будет смотреть на вас, как женщина смотрит на мужчин, и будет оценивать, как женщины оценивают мужчин – не по убедительности их доводов, не по их уму, не по отваге в бою, а скорее по силе страсти и характера, умению проявить сочувствие и прежде всего, как бы это сказать… умению вести светскую беседу.
– Я не совсем понимаю, как мне использовать этот предполагаемый дар, – промолвил Колумб. Он вспомнил о своей жене, о том, как плохо обращался с ней, и как, несмотря на все это, она сильно его любила. – Вы вряд ли предлагаете мне добиваться своего рода частной аудиенции у королевы Изабеллы?
– Вовсе нет! – вскричал в ужасе отец Перес. – Неужели вы думаете, что я предложил бы вам пойти на преступление? Нет, разумеется, вы встретитесь с ней на людях, поэтому она и посылает за вами. Моя должность духовника королевы дала мне возможность посылать письма, где говорилось о вас, и, быть может, поэтому она и заинтересовалась вами. Дон Луис написал ей, предлагая пожертвовать 4 000 дукатов на ваше предприятие. А дон Энрике хотел самолично финансировать его, причем полностью. В результате, ваша персона заинтересовала ее.
– Но сейчас, – сказал отец Антонио, – вы можете рассчитывать только на аудиенцию королевы Кастильской и ее мужа, короля Арагонского.
– Однако хочу напомнить вам, – добавил отец Перес, – что вы должны рассматривать ее как аудиенцию только одной королевы, и должны разговаривать с ней как с женщиной, и вести себя при этом не так, как большинство придворных и послов, которые обращаются прежде всего к королю. Она терпеть этого не может, Кристобаль. И говоря вам это, я отнюдь не выдаю тайну исповеди. Они обращаются с ней так, как будто ее там нет, а ведь ее королевство вдвое больше Арагона. Более того, ведь именно в ее королевстве живет нация моряков, и оно обращено на запад, к Атлантике. Поэтому, когда будете говорить, конечно, обращайтесь к ним обоим, ибо вам ни в коем случае нельзя оскорбить короля. Но всякий раз, когда начнете говорить, посмотрите сначала на королеву. Говорите ей. Объясняйте ей. Убеждайте ее. Помните, что сумма, которую вы просите, не так уж велика. Несколько судов? Это не опустошит королевскую казну. В ее власти дать вам эти суда, даже если ее муж отнесется к этой просьбе с пренебрежением. А поскольку она женщина, она сможет поверить в вас, довериться вам и удовлетворить просьбу, даже если все мудрецы Испании ополчатся против вас. Вы поняли меня?