— От слуги.
— Ага, от слуги.
— Я вспомнила, мы его проходили. Он был социалист.
— Утопический.
— Интересно, а сам слуга верил в то, что говорил господину?
— И это не важно.
— А важно то, что этот социалист без слуги и без лести не обходился. Я права?
— Права.
— Тогда немножко посоплю. Ты ведь будешь меня охранять?
— Буду.
— Надежно?
— Как в пирамиде.
— Я что, похожа на мумию? Тогда накину что-нибудь.
— Ты соблазнительна и совершенна.
— Льстец. Но я тебе верю.
— Уже веришь? Во всем?
— Я думаю, ты хороший. Добрый.
— Не боишься ошибиться?
— Не-а. Интуиция. Ты мне сразу понравился, еще в машине. Ладно, думай, мыслитель. Буду спать.
Я накрыл ее курткой, девушка свернулась клубочком.
— А ты знаешь, мне уже не страшно. Почти, — произнесла она. Через минуту се дыхание стало размеренным и ровным. Она спала.
Ну что ж, начнем думать. Вся беда в том, что у нашего брата мужика процесс думания заключается в построении логической цепочки умозаключений, опирающихся на факты, причем не на сами события, а на то, как мы их увидели и интерпретировали. А ежели фактов не хватает, мы изготавливаем «костыли», называемые «предположениями», и опираемся на них за неимением лучшего. Остается только верить, что предположения сии надежны, как краеугольные камни. В противном случае вся цепочка рухнет и погребет под собой «мыслителя». Фактов у меня маловато, предположений — сколько угодно. При этом нужно разрешить вопрос жизненно важный: насколько правдив рассказ девушки и правдив ли он вообще.
В пользу ее истории говорит эпизод в квартирке на Конева: ребятишки действительно не шутили, не играли и были явными садюгами самого патологического толка. Все остальное — се рассказы. Так что логической конструкции не получится, нужно решить, верю ли я девушке, всему, что она рассказала.
Тут сокрыт один парадокс, хорошо, впрочем, известный писателям, художникам, актерам, режиссерам и высокопрофессиональным разведчикам. Человек устроен так, что способен верить придуманному. Причем даже в том случае, если придумал это он сам. На бытовом уровне это звучит просто: «Так оно есть, потому что я хочу, чтобы так было».
Человек полностью сливается с выдуманным им образом, и тогда не только его поступки, но даже его соматические реакции вроде учащения сердцебиения или покраснения кожи будут реакцией не самого индивидуума, а выдуманного им самим (или кем-то другим для него) образа.
А потому никакая логика и никакой «детектор лжи» не в состоянии засечь обман: весь комплекс реакций — рас-ширение и сужение зрачков, изменение кровяного давления и частоты пульса, температуры тела на сотую долю градуса, изменение цвета кожи — ничто не способно выявить не правду. Ибо человек в данный момент является тем, кем себя считает.