Илья Иванович Купчеев не заметил, как сигарета истлела до фильтра и стала обжигать пальцы… Потянулся к стакану, глотнул остывшего чая… Вот, значит, как…
Мысли в голове вырывались из лихорадочной круговерти, укладывались на предназначенные им «полочки»… Вахтанг Шарикошвили… Стрельба в Торговом центре… Труп шофера мэра, валяющийся словно новенький целковый на людной улице… Доброхот-лесник-грибник, нашедший труп и отзвонивший не куда-нибудь, а в УФСБ… Мэр Клюев, покинувший семейное гнездышко ранним утречком и пропавший вместе с автомобилем…
Зуммер селектора прервал размышления.
— Да! — рявкнул Купчеев.
— Илья Иванович, сегодня прием согласно распорядку? — тихо, испуганно прошелестела Людмила.
— Какому распорядку?
— У вас на столе — копия… — еще тише проговорила секретарша. — Поскольку вы не внесли изменений… Отменить?
— Кто там у нас?
— Банкир.
— Что за… — Купчеев наморщил лоб.
Людмила зачастила, словно увидев его лицо воочию:
— КРОНЭКС-банк, член правления господин Савчук Валерий Эммануилович.
— Эммануилович, говоришь…
— Валерий Эммануилович.
Мысли в голове Купчеева неслись пришпоренными лошадьми.
Вот, значитца, какие пирожки с плюшками. Ну-ну… Он разлепил спекшиеся губы:
— Ему назначено на двенадцать?
— На двенадцать пятнадцать. Купчеев глянул на часы. Было ровно четверть первого.
— Извинись. Скажи: приму через пятнадцать минут.
— Да, Илья Иванович.
Ровно в двенадцать тридцать Илья Иванович Купчеев сидел за пустым, просторным, как теннисный корт, столом. Он успел сделать несколько звонков по спецсвязи в Москву: ни душевного покоя, ни уверенности они ему не прибавили. Тем не менее лицо его было спокойно, глаза, прикрытые набрякшими веками под жесткими кустиками седеющих бровей, смотрели жестко и зорко, руки покоились на крышке стола нерушимо, будто на дворе — не конец девяностых, а середина пятидесятых, а сам он — Великий Кормчий социалистического Китая товарищ Мао Цзэдун. И впереди у него много смертей, но чужих.
Когда-то, еще будучи студентом, Илья Иванович учился с китайскими товарищами. И главное умение, которое он перенял у дальневосточных друзей, было умение сохранить лицо. При любых обстоятельствах.