Да должны вы ее знать!
— Да видать видывали, а всех не упомнишь… — философически изрек Мишаня, прописав меня как «своего». — Ты во сколько вчерась к своей заявился-то?
— Я чего, на часы смотрел?
— Это да… Выгнала?
— Ну. Пятый день запой, собака, крутит.
— Это бывает, — поддакнул Витек. — А ночевал где?
— Да здесь и ночевал. На лавке.
— Менты-то здеся не шустрили?
— Покамест нет. А с чего?
— Да сволочь одну ищут. Девку у себя дома задушил.
— Ну?! — делаю круглые глаза.
— Угу. Насмерть. В восемнадцатом доме.
— Крутой дом.
— Ну. Там всякие богатей живут и прочая шушера. Уже совсем с жиру озверели, падлы. Ну, понравилась девка, так трахай, душить зачем?
— Погодь, Мишаня, бабы у подъезда судачили, девка та — малолетка, да на наркоту подсаженная. Ее хахаль трахнул и придушил чулком.
На наркоту… Ну что ж, все организовано достоверно. Особенно в здешнем районе, славящемся рынком наркотиков. Итак, в моей безвременно оставленной квартирке служивые наверняка обнаружили и это зелье, а убитая девчонка — малолетка и начинающая наркоманка; для завершенности отрицательного образа я оказался еще и наркобарыгой. Слава Богу, не в Сингапуре живем, но ежели меня словят, служивые пропишут мне «до суда и следствия» так, что мало не покажется!
Поэтому попадаться нельзя — с целью сохранения здоровья и способности к плотским утехам и деторождению. Как-никак я еще не женат, нельзя сказать, что собираюсь, но, как говаривал кто-то из древних, ничто человеческое мне не чуждо, и из этого «не чуждого» общение с прекрасной половиной человечества составляет лучшую часть моей неупорядоченной жизни.
— Может, это негритос был? Они как раз этим и промышляют. А за наркоту девка не то что негру, кому угодно даст.
— Не, бабы базарили, местный. Нашенский. Какой-то бывший вояка.
— У этих крыша протекает по полной программе…
— Ну используй девку по назначению, но губить-то зачем?! — не унимается Витек. — Яйца бы таким отрывал!
— Под корень! — искренне соглашаюсь я.
— А менты чего? Им ханыг каких ловить для плана, вроде нас, это как здрасьте! А этого теперь — ищи-свищи!
— Не, — авторитетно возразил Мишаня, — словят. Если маньяк, то словят. У них с этим строго.
— Может, и так. — Витек глянул на остатки вина в бутылке:
— Ну че, еще за одной слетаю? Ссыпай, что ли, свою мелочь…
Я высыпал рублевичи в подставленную ладонь:
— Не, я больше не буду.
— Чего?
— Хватит.
— Как знаешь.
— Опохмеляться — это искусство. Не правильный опохмел ведет к запою, — философически заметил Мишаня. — С бабой замиряться пойдешь?
— Ну, — кивнул я. — На рынок.
— Вот это правильно. Если не дура, сама же и нальет еще.