К тому времени знание становится пугающим делом, и человек также осознает, что смерть является незаменимым партнером, который сидит рядом с ним на одной циновке. Каждая капля знания, которая становится силой, имеет своей центральной силой смерть. Смерть делает завершающий мазок, а все, что трогается смертью, действительно становится силой.
Человек, который следует путями магии, встречается с возможностью полного уничтожения на каждом повороте пути, и, обязательно, он начинает остро осознавать свою смерть. Без осознания смерти он будет только обычным человеком, погрязшим в обычных поступках. У него будет отсутствовать необходимая потенция, необходимая концентрация, которая преобразует его обычное время на земле в волшебную силу.
Таким образом, чтобы быть воином, человек должен прежде всего, и по праву, остро осознавать свою собственную смерть. Но концентрация на смерти заставляет любого из нас фокусироваться на самом себе, а это является снижением. Поэтому, следующая вещь, которая необходима, чтобы стать воином, – это отрешенность. Мысль о неминуемой смерти вместо того, чтобы стать препятствием, становится безразличием.
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ожидал замечаний.
– Ты понимаешь? – спросил он.
Я понимал то, что он говорил, но я лично не мог увидеть, как кто-либо может прийти к чувству отрешенности. Я сказал, что с точки зрения моего собственного ученичества, я уже пережил момент, когда знание становится таким устрашающим делом. Я мог также правдиво сказать, что я больше не находил поддержки в обычных занятиях моей повседневной жизни. И я хотел, или, может быть, даже более, чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить, как воин.
– Теперь ты должен отрешиться, – сказал он.
– От чего?
– Отрешиться от всего.
– Это невозможно. Я не хочу быть отшельником.
– Быть отшельником – это потакание себе, и я никогда не имел этого в виду. Отшельник не отрешен, так как он по своему желанию покидает самого себя, чтобы стать отшельником.
Только мысль о смерти делает человека достаточно отрешенным, так что он не может отказать себе в чем-либо. Человек такого сорта, однако, не мудрствует, потому что он приобрел молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть подгоняет его и не даст ему времени прилипнуть к чему-либо, поэтому он испытывает, без мудрствований, все обо всем.
Отрешенный человек, который знает, что он не имеет никакой возможности отбиться от своей смерти, имеет только одну вещь, чтобы поддерживать себя – силу своего решения. Он должен быть, так сказать, мастером своего выбора. Он должен полностью понимать, что он сам полностью отвечает за свой выбор, и если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений или укоров себя. Его решения окончательны просто потому, что его смерть не дает ему времени прилипнуть к чему-нибудь.