– Посмотри на берег, – говорил он.
Я увидел очень большую массу воды. Вода неслась. Я мог слышать шум ее движения.
– Посмотри на берег, – снова приказал мне дон Хуан.
Я увидел бетонную стену.
Звук воды стал ужасно громким; звук воды поглощал меня. Затем он мгновенно перестал, как будто был обрезан. У меня было ощущение темноты, сна.
Я стал сознавать, что я погружен в оросительную канаву. Дон Хуан плескал водой мне в лицо и говорил. Затем он погрузил меня в канаву. Он вытянул мою голову вверх, над поверхностью, и позволил мне положить ее на берег, держа меня сзади за воротник рубашки. В моих руках и ногах было очень приятное ощущение. Я вытянул их. Мои глаза устали и зудели; я поднял свою правую руку, чтобы потереть их. Это было трудным движением. Моя рука, казалось, была тяжелой. Я мог едва вынуть ее из воды, но, когда я сделал это, моя рука вышла покрытой самой удивительной массой зеленого тумана. Я держал свою руку перед глазами. Я мог видеть ее контур, как темнеющую массу зелени, окруженную очень интенсивным зеленоватым туманом. Я в спешке добрался до ног и встал в средине течения и посмотрел на свое тело: моя грудь, руки и ноги были зелеными, густо-зелеными. Цвет был таким интенсивным, что мне передалось чувство вязкого вещества. Я выглядел подобно статуэтке, которую дон Хуан сделал мне несколько лет назад из корня дурмана.
Дон Хуан велел мне выйти. Я заметил настойчивость в его голосе.
– Я зеленый, – сказал я.
– Брось это, – сказал он повелительно. – У тебя нет времени. Вылезай оттуда. Вода заманивает тебя. Вылезай из нее! Вылезай! Вылезай!
Я выскочил в панике.
– На этот раз ты должен рассказать мне все, что происходило, – сказал он на самом деле, как только мы сели лицом друг к другу в его комнате.
Он не интересовался последовательностью моего переживания, он хотел знать только то, с чем я встретился, когда он велел мне посмотреть на берег. Он интересовался подробностью моего переживания, он хотел знать только то, с чем я встретился, когда он велел мне посмотреть на берег. Он интересовался подробностями. Я описал стену, которую я видел.
– Была ли стена справа или слева? – спросил он.
Я сказал ему, что стена была в действительности передо мной. Но он настаивал, что она должна была быть или справа, или слева.
– Когда ты впервые увидел ее, где она была? Закрой свои глаза и не открывай их, пока не вспомнишь.
Он встал и поворачивал мое тело, когда я закрыл глаза, до тех пор, пока не повернул меня лицом на восток – в том направлении, в котором я был, когда сидел перед течением. Он спросил меня, в каком направлении я двигался.