– Что означают его действия?
– Посмотрев на тебя, он таким образом тебя приветствовал. Показал, что тебе пора обзавестись манком для духа и сумкой, но искать их следует не в наших краях. Три валуна – три препятствия на твоем пути. Овраг, указанный гуахо, означает, что обретать силу тебе лучше всего в оврагах или каньонах. Остальное поможет определить место, где ты найдешь гуахо. Я знаю, где оно находится. Скоро мы туда отправимся.
– Ты хочешь сказать, что это место есть на самом деле?
– Конечно!
– Где?
– Не скажу.
– А как же я его найду?
– И этого не скажу. И не потому, что не хочу, а просто не сумею.
Я попросил его объяснить то, что я увидел, находясь в доме. Дон Хуан засмеялся и изобразил, как я вцепился ему в ногу.
– Гуахо подтвердил, что ты ему нужен. В очередной раз показал свое благорасположение.
– А его лицо?
– Оно знакомо тебе потому, что ты его уже видел. Возможно, это лицо твоей смерти. А испугался ты по собственной глупости. Хорошо, что я был рядом и успел тебя стукнуть, а то бы тебе не поздоровилось. Чтобы противостоять гуахо, надо быть настоящим воином, иначе гуахо рассвирепеет и уничтожит тебя.
Наутро дон Хуан отговорил меня возвращаться в Лос-Анджелес. Вероятно, ему показалось, что я не совсем пришел в себя, и он посоветовал для восстановления сил посидеть дома, лицом на юго-восток. Сам сел слева, протянул блокнот и сказал:
– На этот раз ты связал меня по рукам и ногам. Я вЬшужден не только сидеть с тобой, но и разговаривать. В сумерки отведу тебя к воде, – продолжал он. – Ты еще не окреп, сегодня тебе нельзя оставаться одному.
Его озабоченность меня встревожила.
– Я сделал что-то не так? – спросил я.
– Потревожил гуахо.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сегодня нельзя говорить о гуахо, поговорим о чем-нибудь другом.
Разговаривать не хотелось – меня охватила непонятная тревога. Дону Хуану мое состояние показалось забавным.
– Только не уверяй меня, что тебе нечего сказать, – со смехом произнес он.
Его веселость меня успокоила, и я тут же вернулся к размышлениям о гуахо. Лицо было знакомым, хотя я никогда не видел его раньше. В чем дело? Едва я начинал думать о лице, как меня отвлекали самые разные мысли, словно какая-то часть моего сознания знала секрет, но противилась тому, чтобы он раскрылся. Воспоминание о знакомом лице было настолько мучительным, что я впал в меланхолию. К тому же дон Хуан сказал, что это, возможно, лицо моей смерти.
– Дон Хуан, что такое смерть? – выпалил я после долгих раздумий.
– Не знаю, – улыбнувшись, ответил он.
– У каждого человека есть какое-то представление о смерти. Я хотел бы узнать о твоем.