– А до этого, – возразил дон Хуан, – я уже знал, что делать с тобой. А этим действиям предшествовали другие. Так что лучше не думай о начале.
– Тогда расскажи, что произошло после того, как я сел у воды.
– Ты ведь сам уже все рассказал! – со смехом ответил дон Хуан.
– В моих действиях было что-нибудь важное? Он пожал плечами.
– Ты послушно следовал моим указаниям – и потому легко входил в туман и выходил из него. Слушал мой голос и возвращался на поверхность всякий раз, когда я звал. Остальное – просто. Ты позволил туману унести себя, словно знал, как это делается. Когда ты удалился, я позвал тебя и попросил поглядеть на берег, чтобы ты увидел, как далеко тебя занесло. Потом я вернул тебя назад.
– Ты хочешь сказать, что я в самом деле путешествовал?
– Конечно, и притом очень далеко.
– Куда?
– Ты не поверишь.
Я попытался уломать его, но дон Хуан оборвал разговор, сказав, что должен уйти. Я попросил хотя бы намекнуть о расстоянии.
– Не люблю, когда меня держат впотьмах, – сказал я.
– Ты сам себя держишь, – возразил он. – Подумай как следует о стене, которую видел. Посиди спокойно и припомни каждый ее кусочек, тогда, возможно, поймешь, где побывал. Скажу только одно: ты был далеко и вернуть тебя оказалось нелегко. Не окажись меня поблизости, ты вряд ли вернулся бы; остался бы от тебя только труп в канаве… А может быть, вернулся бы самостоятельно, кто знает. Судя по тому, с каким трудом я тебя вернул, ты, должно быть, был…
Он сделал долгую паузу.
– Сам я добираюсь обычно до Центральной Мексики. Не знаю, где побывал ты, – возможно, в Лос-Анджелесе, а может, и в Бразилии.
Дон Хуан вернулся лишь на следующий вечер. За это время я успел записать все, что сумел вспомнить. Мне пришло в голову пройтись вверх и вниз по течению канавы и поискать что-нибудь похожее на бетонную стену. Я заподозрил, что дон Хуан провел меня в сомнамбулическом состоянии вдоль канавы и указал на какую-нибудь стену поблизости. Прикинув время с момента, когда я увидел туман, до момента, когда выскочил из канавы, я пришел к выводу, что вряд ли прошел больше четырех километров. Я обследовал берега канавы на пять километров вверх и вниз, тщательно выискивая что-либо похожее на стену. Увы, это была самая обычная канава для орошения, шириной в полтора метра. Мне не удалось отыскать ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало бетонную стену.
Когда вернулся дон Хуан, я начал было читать ему вслух записи, но он не стал слушать, заставил меня сесть и сел сам – лицом ко мне. Взгляд его был устремлен вдаль; казалось, он о чем-то размышляет.