— Вингейты посылали свои фотографии вместе с письмом-запросом, — сказал Траут.
— Тогда мотель должен был получить факс, — предположил Остин.
Они разыскали портье. Траут объяснил, что это он ранее звонил по телефону. Портье подтвердил получение факса. Траут тут же связался с НУМА, и через несколько секунд пришли необходимые фотографии. Пожилая пара на них вообще не походила на Вингейтов.
Остин и Траут продолжали расспрашивать портье. Несмотря на испытанное потрясение, пятидесятилетний служащий оказался хорошим свидетелем. За многие годы работы с людьми он научился подмечать детали.
— Я видел, когда Вингейты вернулись. Они сразу прошли в номер. А потом началась гроза. Когда дождь стал стихать, их автомобиль куда-то отъехал, но скоро вернулся. Вингейт посетил свой номер, затем зашел в офис и расплатился наличными. Я с трудом его узнал в этот момент, — рассказал портье.
— Почему? — спросил Остин.
— Он сбрил бороду. И не понимаю, зачем ему это понадобилось. У него на лице шрам.
— Что-что? — переспросил Курт.
Портье провел пальцем по своей щеке от глаза до уголка рта.
— Длинный шрам во всю щеку, — добавил он.
После разговора с портье Остин и Траут сели в вертолет и попросили пилота пролететь над дорогами вблизи места раскопок. Они видели множество габаритных огней автомобилей, но определить, в каком из них Вингейт, оказалось невозможно. Поэтому сотрудники НУМА вернулись на ранчо.
Остин рассказал Нине и Джо обо всем, что они увидели и узнали в мотеле.
— Не могу поверить в то, что мистер Вингейт — один из них, — растерянно сказала Нина.
— Ему потребовалось несколько секунд, чтобы заложить бомбу в вагончик. И кто бы он ни был, это настоящий профессионал. Как ловко провернул все прямо у нас под носом!
— А кто та несчастная женщина? — спросила Нина.
— Пока не знаем. А может, никогда не узнаем. — Остин выдержал паузу. — Я думал об этом Вингейте, или как там его на самом деле. Он помахал нам рукой, словно говорил: «А ну поймай меня», как раз перед взрывом бомбы. И бороду сбрил сразу. А ведь мог сделать это позже, подольше маскируясь. Все выглядело так, будто он дразнил нас. Или демонстрировал презрение.
Завала попытался оживить ситуацию:
— По крайней мере адмирал не сможет обвинить нас в непочтительном обращении с его благородным бюстом.
— Он, пожалуй, уже знает обо всем, Джо.
— Думаю, ты прав. И что теперь?
— Теперь здесь поработают другие. А мы отправляемся в Таксон, а оттуда утром в столицу.
— Эти ребята оказались гораздо сообразительнее и организованнее, чем мы полагали, — сказал Завала. — Они не забыли урок «Нерея».