– Ну и!? – Лараф был вспыльчивым и нетерпеливым молодым человеком. Как ни тщился он разыгрывать перед Хофлумом бывалого и опытного распорядителя, а мальчишеское любопытство брало верх.
– И вернулись назад. Ничего нет, говорят, только борозда в снегу. Весь покров прошла, до самой земли. И по левому скату ущелья вверх уходит. Нет никого впереди, короче. Стали понукать лошадей – те вроде как идут. Едем дальше. И трехсот саженей не проехали – новый морок. Вроде оружие бряцает по сторонам. Не видать ни зги, ветер воет – и позвякиванье кругом это дурацкое. Кони, однако же, идут, не останавливаются. Только вздрагивают эдак, словно их оводы или другая гнусь на ужин пользует. Так еще саженей двести прошли. И тут вдруг камни забормотали и треск впереди пошел. Как будто камнепад. А мне ж говорили, что обвалов как раз можно не бояться, ущелье-то лесом поросло. А только рокочет что-то впереди и по сторонам – все ближе и ближе. Сани мои опять стали, достал я шестопер, кликнул охрану, и с нею сам вперед пошел. Два факела у нас было. И вижу я, что перед самым моим носом камни катятся. Поперек ущелья. Сами катятся, шилолова погибель! И вроде как закатываются потом вверх по левому скату ущелья. Тут у меня сердце совсем в пятки ушло, чего греха таить. Надо было, думаю, во всем офицера слушать и ворочаться.
Тонкие губы Ларафа неожиданно разошлись в ухмылке:
– А-а, это катунцы. От катунцов вреда людям не бывает. Если, конечно, прямо под них не лезть – тогда задавят. Тот офи… человек вас с потрохами купил, почтенный Хофлум. Просто вытянул из вас денежки, ясно? Знал ведь, что катунцы пойдут, вот и «предупредил», добрая душа. И пропустил, конечно, вперед – жалко ему, что ли?
Неожиданно заржал Перга:
– И точно, барин! Нашел чем подивить! А про чтой-то там такое в четыре человеческих роста – и вовсе брехня.
– Вам, может, и брехня, – пробурчал Хофлум. – Да только у меня двое людей ночью умерли и несколько лошадей пали. И на всех – полно малых красных точечек, будто их слепни искусали. Только не кусают слепни насмерть, и нет зимой никаких слепней.
2
День прошел в хлопотах.
У Хофлума действительно были жертвы. Пока санный поезд стоял перед беспричинно и неспешно катящимися камнями, вокруг саней и лошадей успело намести так, что двигаться они уже не могли.
У двоих возниц не выдержали нервы и они с воплями, по брюхо в снегу, побежали обратно в Сурки. Потом их нашли мертвыми, они не пробежали и пол-лиги.
Отец Ларафа, скрепя сердце, освободил всех рабочих мануфактуры и послал их откапывать санный поезд. В конце концов, поставщикам, хоть они и сорвали сроки, надо было помочь. (Уж больно сладкая, по правде сказать, сложилась цена; Имерт окс Гашалла не хотел терять таких выгодных торговых партнеров.)