— Теперь я вам буду говорить, что делать, а потом решать, кто виноват! Разделимся на две группы: одна будет тормошить окружные отделы милиции, пусть отрабатывают взятые деньги, а другая поедет со мной…
И, как опытный актер, он сделал паузу.
— Домой? — наивно спросил агент, которому попало больше всего за то, что не уберег Халилова, за то, что не убил Джафарова.
— Если мы не поймаем государственного преступника, то такие, как ты, домой не вернутся никогда.
— Вай мей! У меня там семья!
— Я лично позабочусь о твоей семье, найду жене приличного мужа, не такого, как ты, а умного и толкового.
Агент был уничтожен. Теперь, после кнута, можно было и протянуть пряник.
— Я в последний раз окажу тебе доверие: сейчас поедешь со мной на охоту…
— На охоту? — не поверил своим ушам Гасан.
— Это особенная охота! — торжествовал Гаджиев. — Охота на Ликвидатора. Сегодня я подстрелю Джафарова.
— Вы знаете, где его логово? — не поверил Гасан, но потом, вспомнив о факсе, понял, что Гаджиев блефует и сведения ему наверняка прислал Шукюров.
«Баран! — иронично подумал о своем новом шефе Гасан. — Твой жирный курдюк умнее твоей головы! Туфту гонит, за мальчиков держит».
— Я его вычислил! — торжественно заявил Гаджиев. — Ты, Гасан, поедешь напоминать милиции о ее долге. У тебя для этого подходящий вид. Мне сегодня нужны только двое снайперов и охрана.
Гасан со своими подручными отправились в долгую поездку по округам, а Гаджиев, соблюдая все предосторожности, силой занял квартиру в доме напротив дома Ирвиньша, и агент, вооруженный биноклем, не сводил взгляда с окон его квартиры.
Несчастные владельцы, запертые в ванной, молили Бога о спасении жизни. Они боялись этих людей, вооруженных снайперскими винтовками, догадываясь, что такие люди свидетелей не оставляют.
И были правы. Гаджиев не собирался оставлять их в живых.
Приход Ирвиньша не остался незамеченным. Но людей Гаджиева, следящих за ним, не было видно: очевидно, они прозевали его внезапный уход с работы.
«Карабахские ишаки! — разозлился Гаджиев. — Ни на кого нельзя положиться! Отправлю их на фронт. Пусть грудью защищают мусульманский мир, если не могут этого делать головой».
Проштрафившийся агент не отрываясь смотрел в окно квартиры Ирвиньша.
Но и без бинокля все видели, как Ирвиньш открыл окно и ушел в глубь комнаты.
— Джафаров! — завопил проштрафившийся агент. — Его фигура, его костюм, только лицо плохо видно.
— Где? — Сначала Гаджиев даже вздрогнул и испуганно оглянулся: ему показалось, что Джафаров вошел в комнату.
Но он тут же понял, где агент увидел Джафарова, и вырвал из его рук бинокль.