Внушительного вида земляное укрепление, построенное прямо напротив фасада миссии, перекрывало кастильцам путь на волю. Три других редута, поменьше, предназначались на тот случай, если бы осаждаемые пожелали покинуть свою маленькую крепость иным путем, помимо центральных ворот. Судя по всему, осада намечалась долгая и упорная.
Отряд не прошел еще и двухсот шагов, как откуда-то вынырнул чумазый ополченец в тюбетейке.
– Братцы, закурить не найдется? – обратился он к мерно шагающему строю анархистов.
Кто-то из правофланговых ответил, что и сам бы за добрый чинарик душу продал, но Смыков резко окоротил его:
– Прекратить разговорчики! Вы в строю, а не у тещи на блинах!
– Менять нас, что ли, будете? – Ополченец искательно заглянул Смыкову в глаза.
– Не менять, а усиливать, – ответил тот недружелюбно. – А то вросли в землю, как грибы-поганки, и ни туда и ни сюда.
– Ну-ну, посмотрим, как у вас получится, – усмехнулся ополченец. – Их дудки не хуже пушек стреляют. Дырки от пуль такие, что мышь проскочит. Попробуй сунься. Сколько уже наших зазря полегло…
Еще несколько ополченцев и гвардейцев встретилось им по пути, но ни один из них не заподозрил неладное. Никто здесь и не предполагал, что враг может появиться так неожиданно, так открыто, да еще со стороны Талашевска.
Вот таким манером, без шума и выстрелов, они преодолели большую часть расстояния, отделявшего овраг от миссии.
– Сбавить шаг, – негромко приказала Бацилла.
Отряд Зяблика, сразу за кладбищем повернувший в сторону, давно исчез из виду, и неизвестно было, как скоро он доберется до вражеского лагеря. Поэтому поднимать тревогу раньше времени не следовало. Удары по укреплениям и по лагерю в идеале должны были наноситься одновременно.
Однако, как обычно, все получилось совсем не так, как планировалось. Со стороны редутов кто-то закричал:
– Стоять! Куда прете? Кто такие? Командира ко мне!
– Выполняйте приказ, – сказал поравнявшийся с Бациллой Смыков. – Я сам подойду.
Левой рукой он забросил в рот заранее приготовленную порцию бдолаха, а правой машинально погладил карман, в котором дожидался своей поры верный пистолет.
«Эх, гранату бы сейчас, – с сожалением подумал он, – а еще лучше связку».
Строй остановился, сразу смешав ряды, а Смыков двинулся прямиком к редуту
– шагая четко, но без подобострастия. Его прояснившееся сознание мгновенно запечатлевало и усваивало все, происходящее вокруг, а тело наливалось волшебной, нечеловеческой силой.
Укрепление было огорожено земляным бруствером только с трех сторон, и он уже имел возможность созерцать нехитрое внутреннее устройство и его защитников