– Тут у меня есть кое-что. – Эрикс держал на ладони какую-то хреновину, размерами и цветом похожую не то на гранулу комбикорма, не то на высохшую куриную какашку.
Все уставились на нее, но взять в руки никто не решился.
– Не отравимся? – осторожно поинтересовалась Верка.
– Для нас с Барсиком это основная пища, – заверил Эрикс.
– Ну если так… – Верка, словно опасаясь подвоха, взяла гранулу двумя пальцами и поскорее бросила в ближайшую кормушку.
В тот же момент фиолетовая чаша оказалась наполненной до краев, и Эрикс, набрав целую пригоршню загадочного продукта, принялся с аппетитом хрустеть им.
Первым его примеру последовал Зяблик, в своей злополучной жизни не дегустировавший разве что тарантулов. Тщательно разжевав несколько гранул, он сказал:
– Вкус странный, но есть можно… Вроде как саранча, жаренная на ружейном масле…
– Ешьте, ешьте, – поддержал его Эрикс, набирая вторую горсть. – А не то сейчас зверь прибежит, и никому ничего не достанется.
Действительно, Барсик уже спешил на запах еды, волоча по невидимым складкам местности одновременно и хвост, и брюхо. Пока он языком, как совковой лопатой, жадно выгребал гранулы из первой кормушки, Эрикс привел в действие вторую. Цыпф сбегал за мисками, и ватага устроила ужин на свежем воздухе. Когда опорожненные кормушки, к вящему неудовольствию Барсика, исчезли, Смыков, удовлетворивший утробу, но отнюдь не любознательность, потребовал от Эрикса точный рецепт только что съеденной пищи.
– Я человек не привередливый и за всякой там кошерной едой не гонюсь, как некоторые, но хотелось бы знать, химия это или натуральный продукт, – сказал он важно. – А не то мне и водку из древесины подсовывали, и хлеб из отрубей, и даже мясо из сои.
– За абсолютную точность не ручаюсь, но тут есть масса полезных вещей. – Эрикс подкинул на ладони оставленную на завтра гранулу. – И мясо, и злаки, и витамины. Это собачий корм.
Наступила долгая неловкая пауза. Обстановку разрядила Верка.
– Вот и дошли мы до собачьей жизни, – сказала она. – Но если честно, я бы еще от одной мисочки не отказалась.
Следующую ночь они провели как цивилизованные люди – развалившись на панцирных сетках и завернувшись в синие солдатские одеяла. Единственное, что немного досаждало, – так это чрезмерное внимание клопов, которым тоже нашлось место в сновидениях Зяблика (Верка по этому поводу даже заметила, что способность забывать всякие несущественные мерзости – благодеяние, дарованное, к сожалению, не всем).
С утра, по укоренившейся уже привычке, они тронулись в бесконечный и бессмысленный путь по причудливо-обманчивым пространствам Синьки. Долго искали свой прежний скромный бивуак – жалко было бросать добытое в Будетляндии барахло, а в особенности бдолах, – и в конце концов с помощью Эрикса отыскали его. Встреченные будетляндцы уже не чурались их и даже останавливались иногда поболтать. Эрикс не успевал переводить слова благодарности, надо надеяться, искренние. Ватаге подарили немало полезных вещей, в том числе изящные маникюрные ножницы, при помощи которых Верка в тот же день подстригла всех своих порядочно заросших спутников.