Казалось бы, суеверия не имеют под собой реальной почвы. Но почему они срабатывают? Ведь если разобраться, слова, произнесенные вслух, – не более чем вибрация воздуха. Мысли, составляющие суть этих слов, так же не имеют никакой силы, поскольку идут главным образом от одного разума.
Силу имеет то самое мимолетное опасение, когда душа и разум чуть соприкасаются в единстве: а вдруг… не сглазить бы. Вот этого легкого соприкосновения вполне хватает для запуска механизма внешнего намерения – мощной силы, способной оказать существенное воздействие на реальность. От подсознательных опасений избавиться трудно, поэтому единственное, что можно посоветовать, – не хвалиться ни перед кем вслух о том, чего собираетесь достичь, а так же о том, что могли бы утратить.
«Вот я получил на последнем экзамене четверку. Готовился, но попался, „как всегда“, неудачный билет, содержание которого я пропустил в ходе подготовки. Ответил неважно, но преподаватель „вытянул“, ввиду хорошего отношения ко мне и примерной посещаемости. С середины декабря, пусть не по полчаса, но минут по десять в день, я работал со слайдом. Представлял, что вот иду с последнего экзамена и перед тем как сдать зачетку в деканат смотрю в нее, а там – одни пятерки. Выходит, плохо сработал или что-то упустил?»
Нужно отдавать себе отчет, что реальность невозможно изменить по своему желанию одной лишь силой мысли со стопроцентным успехом. Особенно это касается сиюминутных целей. Долговременные цели реально более достижимы, потому что материальная реализация инертна и для воплощения желаемого в действительность требуется промежуток времени, длина которого неизвестна.
Представьте, что я предоставил вам инструмент – молоток для забивания гвоздей. А вы говорите, что он никуда не годится, поскольку иногда попадает вам по пальцам. Мы ведь не в волшебников здесь играем. Трансерфинг и так работает с ошеломляющей эффективностью. Чего же вы еще хотите?
«Осознав всю фундаментальность принципов Трансерфинга, я в первый раз ощутил свое трагическое одиночество. Мне буквально не с кем стало общаться. Я понял, насколько глубоко у вязли люди, с которыми мне было интересно или хотя бы хорошо, в трясине стереотипов и заблуждений. Мне стало трудно с ними разговаривать, буквально не о чем. Мои отношения с семьей также ухудшились, по той же причине. Усилия, которые я прилагаю для их просвещения, были бы достаточны для строительства города-сада, как у Маяковского. Я оказался в ситуации, которая, на мой взгляд, напоминает положение человека, выброшенного на необитаемый остров: сам себе хозяин, умнее всех, насколько глаз может охватить, а толку-то… Ну, положим, неумнее, гордыня