— Держись, я иду!
— Поторопись! — умоляюще закричала Драсни, штопором ввинчиваясь в воздух в попытке стряхнуть маленького хищника, повисшего на ее плавнике, словно серая лента.
Второй сивра вертелся вокруг, выискивая, куда бы вцепиться.
И тут Рейми головой вперед врезался в него.
Послышался звук, как будто куском влажной кожи хлопнули по камню, и с негромким свистящим стоном сивра полетел во тьму. Развернувшись, Рейми схватил зубами хвост второго сивра и изо всех сил прокусил его.
Челюстные мышцы джанска не приспособлены для таких вещей, и укусить по-настоящему сильно у Рейми не получилось. Но, по-видимому, укус был чувствительный. Сивра выпустил плавник Драсни и молниеносно развернулся в сторону нового противника, вопя от ярости и боли. Мгновение, которое, казалось, тянулось бесконечно, они свирепо смотрели друг на друга: почти взрослый пятиметровый джанска и полуметровый хищник сивра.
Мгновение закончилось, и броском своего змееподобного тела сивра атаковал противника.
Рейми увернулся, но маленький хищник был гораздо маневреннее него. Острые зубы оцарапали спину, потекла кровь. Рейми попытался метнуться в сторону, но зубы сивра впились в передний край его правого плавника.
Боль пронзила тело, но он почти не заметил этого, все еще клокоча от ярости. Он принялся изгибаться из стороны в сторону, пытаясь сбросить сивра, но тот вцепился в него, точно пес.
Вдруг что-то промелькнуло перед глазами: хвост Драсни, с силой ударивший по телу сивра.
— Манта! — донеслось до него.
— Уходи отсюда! — зарычал он. — Убирайся!
— Нет! — Она снова ударила сивра хвостом. — Без тебя не уйду.
Рейми снова изогнулся, на этот раз изо всех сил, но хищник держался крепко. Рейми резко остановился, изогнулся в другом направлении…
И тут, превозмогая боль, он почувствовал что-то странное. Сивра был здесь, никуда не делся, но теперь его цепкая хватка ощущалась как-то иначе. Рейми замер, неотрывно глядя на конец своего плавника.
Сивра все еще висел на нем, но в том месте, где он вцепился в плавник Рейми, его тускло-коричневатое тело начало изменять свой цвет на голубой, с темно-красными краями.
На тот цвет, который имела кожа самого Рейми.
Рейми смотрел, точно зачарованный, позабыв о боли, об опасности и даже о Драсни. Ему уже приходилось видеть, как кожа джанска обрастает вокруг нападающих хищников; фактически он был свидетелем этого в самый первый день своего пребывания на планете. Но он никогда не видел, чтобы это происходило с его собственным телом.
Ужасно странно было наблюдать, как это происходит, но еще более странными оказались возникающие при этом ощущения. Как будто у него начинала образовываться короста, причем процесс сопровождался необычным чувством растягивания. Сейчас кожа обхватила уже примерно половину тела сивра, и хищник прекратил борьбу. Умер, решил Рейми, и даже в смерти не разомкнул хватку своих зубов.