Будет. Спиной чувствую. Пятый опустился на колено, удар кулаком по почке. Мощнейший каратешный цки. Делаю резкий, но бесшумный выдох, мысленно представляю, что выдыхаю не как положено, через нос, а пропускаю воздух и вместе с ним энергию-прану через почку, навстречу тренированному кулаку. Все равно больно ужасно. Ощущение примерно такое же, как удар пулей в бронежилет. Больно, но не смертельно.
Конвульсивно дергаюсь и замираю обмякшим манекеном.
Когда я говорю о боли в рукопашном поединке, невольно приходится лукавить. На самом деле во время схватки не чувствуешь никакой боли. Мозг, как бездушный компьютер, лишь отмечает, фиксирует: «Сломано ребро» или «Перебит нос». Болевьге импульсы в теле, конечно, есть, но описать их невозможно. Профессионалы меня поймут, дилетантам нет смысла напрягать воображение. Бесполезно, это надо пережить.
Больше ударов не должно быть. Ипон, чистая победа. В карате предусмотрен один добивающий удар. Мастера татами привыкли получать дополнительные баллы за «чистоту» и «красоту». Эх, ребята, дурят вас японцы, ой дурят!
– Молодец, Пятерка! – Голос Сержанта сверху, справа, гулкие шаги возле уха. Кованый ботинок переворачивает мое тело. – Ну чего, сдох, акробат?
Изрыгаю из себя стон, открываю слезящиеся глаза.
– Надо же! Живучка какая…
Сажусь, моргаю глазами, мелко трясу головой и хрипло прошу:
– Водички бы попить. Сержант…
– Ага, и пожрать! – Сержант смеется. – Ладно, топай к остальным. Если сможешь доковылять до столовой, подарю тебе жизнь. Будем считать, у меня начался сентиментальный период. Вставай, вставай, козел, и марш быстро!
Хватаюсь руками то за почку, то за затылок, иду на нетвердых ногах. Видите – контузило меня. Верите?
Кажется, верят. Отлично! Теперь будут думать: дескать, с перепугу в экстазе получился у мужичка чересчур мастерский приемчик, даже для профи-гладиатора уж слишком мастерский, а потом спекся живчик, не устоял супротив каратмена-супермена. Опустили гладиатора, и поделом! Скромнее надо быть, Семен Андреич. Раскрыть все свои таланты у вас еще будет время.
В столовой открылась страшная тайна цифр на лицах. Оказывается, каждая цифра обозначала количество условных единиц. За условные единицы можно было «купить» еду. Юмористы хреновы! Не поленились даже меню написать.
Четверо счастливцев молча жевали. Остальным, вместе со мной, ведено было смотреть и «завидовать». Больше всех сумел «купить» Номер Пятый. Его обед состоял из стакана воды, куска хлеба, кусочка сахара и двух квадратиков печенья.
Про остальных, менее обеспеченных, и говорить нечего. Хотя даже жалкая ржаная горбушка, безусловно, лучше, чем ничего.