А где, интересно, Пал Палыч? Привез меня и ушел пешком? И доктора я больше не видел. Кстати, предварительный обыск полностью ложится в заданную схему. Шмонали, как в тюрьме. Воля и неволя, побег и тюрьма – понятия одного круга. Белые костюмы – из той же оперы, хорошие мишени, почти полосатые робы.
Думаю, Пал Палыч и Айболит спрятались за кулисами, чтобы не смущать, не портить общую примитивно-лобовую драматургию.
Ну так что, значит, бежать? Вопрос на засыпку: возможно ли это? Ответ: на первый взгляд да. Руки-ноги свободны, номер-камера заперт на смешной замочек. Один удар по двери, довольно слабый, между прочим, и ты в коридоре. Там, не таясь, гомонят… раз, два… три… пять Иванов. Вооружившись стулом, заботливо поставленным возле койки, есть шанс затеять кучу малу, завладеть оружием – и вперед, с песней, дальше, к воротам, потом в лес – и ищи-свищи ветра в поле. Пардон, в чаше.
Все прекрасно, но есть одно маленькое «но»: весь план превосходно, с большой долей вероятности, реализуется в случае, если действуешь не в одиночку…
Мои размышления прервал тихий стук в стенку.
– Тринадцатый! Слышишь меня?
Громкий шепот соседа. Номера Восемь, из-за тонкой переборки, отделяющей номера, меня ничуть не удивил. Комнаты обставили стандартно. Восьмой просчитал местоположение моей кровати, прикинул, где надлежит лежать моей потной голове, и сейчас, сложив руки «домиком», прижав их к стенке, пытается «докричаться».
Я тоже смастерил из ладоней домик, приставил его к стене, и пробасил в ответ:
– Слышу!
– Тише, Тринадцатый! Надо линять отсюда, ты как?
– Вдвоем будем линять?.
– Нет, я поговорил с Четвертым, он мой второй сосед. Четвертый передал дальше по цепочке. Все согласны.
Отчего же, интересно. Восьмой разговаривает со мной в последнюю очередь? Провокация? Вряд ли. Усложняете, Семен Андреич. Если и есть провокатор, то он один-одинешенек. И к тому же ничего уже не попишешь. Мужики всем скопом решили делать ноги. Ваша позиция, милейший, следовать за коллективом. Во всяком случае, до сих пор вы изо всех сил старались не выделяться. Может быть, пора кончать со стадным чувством? Пожалуй, что пора. Но не сразу, памятуя о возможной подсадной утке.
– Хорошо, Восьмой, линяем.
– Тогда слушай. Твоя дверь крайняя от лестницы. Ты первый вламываешься в коридор, стулом делаешь ближайшего Ивана, двигаешься все время вдоль стенки, чтобы мне не мешать. Я с задержкой в пару секунд появлюсь, потом остальные. Попробуй продержаться хотя бы секунд десять.
Понятно, я крайний. Здорово придумано! Я отвлеку на себя возможный огонь, дружки тем временем атакуют врага табуретками. Позвольте представиться: камикадзе Номер Тринадцать.