– Зачем же ты ко мне пришел?
– Во-первых, переодеться. Во-вторых, денег попросить. Дашь?
– Сколько тебе?
– Сколько не жалко.
– Пять штук хватит?
– Хватит. Только, если можно, часть валютой, часть деревянными.
– Не поняла.
– Объясняю. С документами у меня хреново. Паспорт… сгорел. Пойду в обменник баксы менять и…
– Послушай! – Могилатова вдруг необычайно оживилась. – Я могу сделать тебе ксиву!
– Каким образом? – заинтересовался я.
– У меня есть… ну, в общем, один знакомый. Друг покойного мужа. Ты же знаешь, супружник мой со всякими знавался… В общем, он, знакомый, хвастался как-то, что может сделать любые чистые документы…
– Ты не представляешь, как меня выручишь!
– Не перебивай. Понадобится твоя фотография.
– Это будет.
– Ну тогда все! Беги фотографируйся, а я пока позвоню…
– Стоп, Викуша, так не пойдет. И без того я тебя подставил, приперевшись сюда. Пока за мной «хвостов» нет, но я уверен – через пару часов меня обложат по всем правилам. Везде, где я бывал, будут ждать. Кстати, если кто спросит, не отпирайся, говори, приходил, требовал денег, переоделся. Можешь сказать, что я тебе угрожал, бил…
– А как же с паспортом?
– Позвонишь мне на квартиру…
– Домой?
– Дура!.. Извини. Нет, не домой, конечно. На ту квартиру, где я буду отсиживаться. Позвонишь, и чего-нибудь придумаем.
– Диктуй телефон.
– Нет. Телефон ты должна заучить наизусть. Запоминай…
Я несколько раз произнес семь цифр, заставил Могилатову повторить и успокоился. Запомнила.
Пришла пора прощаться. Вика подошла, положила руки мне на плечи и нежно поцеловала в губы.
– Все ужасно…
– Спасибо тебе, детка, – прошептал я в ответ. – Честное слово, не ожидал. Ты меня спасаешь, я совсем не рассчитывал и не знаю, смогу ли хоть как-то отблагодарить.
– Да брось ты. Бультерьер! Пойми, я, может быть, и выгляжу как избалованная шлюха, но ведь, в сущности, я обычная баба! – Могилатова всхлипнула. – Все. Иди. Отстранилась от меня, заговорила резко, громко:
– Возьми деньги. Черт, где моя сумочка? Вот! На. Здесь около четырех тысяч рублями. И вот. – Вика полезла в шкаф, порылась на полочке с бельем. – Вот пять тысяч баксов. Все! Я позвоню…
Уже в дверях мы еще раз поцеловались. На прощание.
– Учти, Вика, я с вашим консьержем побеседовал довольно по-хамски. На всякий случай минут через пять спустись, устрой истерику на предмет, почему он, предварительно тебе не дозвонившись, меня пропустил. Можешь поплакать.
– Это запросто, – грустно улыбнулась Виктория.
– Я серьезно. Дело говорю, слушай! Если потом будут разборки, конфликт с консьержем сыграет на тебя.