Лейтенант Репин пришел посмотреть на «шамана», перестрелявшего немецких разведчиков, и увидел его за обычным занятием в свободное время. Расстелив в углу блиндажа шкурку барсука, солдат сидел на корточках и курил трубку. Старший сержант Коробов давно махнул рукой на эту шкурку, не предусмотренную в снаряжении солдата. Его подчиненный, уже пожилой человек, никак не хотел с ней расставаться и всюду таскал с собой, завернув сзади за ремень. Издали – все равно что плащ-палатка. Большие командиры не ругались, а Номоконову хорошо: можно посидеть и покурить даже на сыром месте.
Чутье подсказало Репину: встретил он необыкновенного человека, и боялся лейтенант, что старший сержант Коробов запросто, без приказа не отдаст Номоконова. Но командир роты саперов понимал, как нужны на передовой меткие стрелки.
Теперь предстояло проверить меткость «шамана». Лейтенант отошел от мишени всего на три-четыре шага, но солдата, что лежал на бугорке, это нисколько не смутило. Он ничего не крикнул, не предостерег, не махнул рукой. Ударила пуля – лейтенант увидел, что она пробила самый центр черного кружка. Второй выстрел, третий… Лейтенант от волнения чуть побледнел– в самом центре мишени зияла одна большая пробоина с рваными краями – и поспешил к Номоконову.
–Блестяще! – произнес Репин. –Очень хорошо, товарищ плотник! Вот, возьмите еще три патрона. Только теперь быстрее. Отсчитайте назад сто шагов и стоя… Понимаете?
Чего ж не понять? Лежа да с упора и мальчишка попадет. Теперь труднее, конечно, но убегающих зверей бил Номоконов именно стоя: некогда ложиться и ставить бердану на сошки. Номоконов отсчитал сто шагов назад, выпрямился и заработал затвором. Быстрее так быстрее.
А потом он с лейтенантам подошел к мишени, осмотрел ее и сказал: –Все тут.
Пробоины образовали в центре круга крошечный треугольник. Номоконов закуривал трубку, а лейтенант восхищенно смотрел то на мишень, то на стрелка, потом увидел сплющенную консервную банку и, оглянувшись на солдата, поднял ее.
Номоконов быстро вскинул винтовку.
Банка взвилась высоко в воздух, и, когда она достигла высшей точки взлета, пуля ударила ее, перевернула, далеко, на несколько метров отбросила прочь.
–Ну?!
– Чего «ну»? Утка могу пулей, глухарь, гусь… Еще кидай.
У Репина заблестели глаза. Неожиданно и в разные стороны швырял он камни, палки, куски коры, и все эти предметы в непостижимые мгновения настигали пули, дырявили, разбивали на мелкие кусочки. Фуражку снял с головы Репин, но солдат нахмурился:
– Однако с дыркой будешь.
Крепко стиснул лейтенант Номоконова, отпустил, на несколько