— Темнота средневековая! — смеется пришедший в себя Савелов. — Чурки немытые!
— Не возникай, капитан! — осаживает его Сарматов. — О чем они спорили, Хаутов?
— О том, шайтан-бала мы или нет, — отвечает Алан и поясняет: — Шайтан-бала — это дети шайтана.
— Ну, и на чем сошлись? — заинтересованно спрашивает Сарматов.
— Сошлись на том, что возникать из ничего, убивать много правоверных, красть американских полковников могут лишь шайтан-бала. А искать шайтан-бала бесполезно, так как им помогает отец их — дьявол. А если серьезно, — Алан сгоняет с лица улыбку, — их отряды рыщут по всем тропам, этот — один из них. Командуют всеми цэрэушники и пакистанцы из ИСА. Входы и выходы из всех ущелий перекрыты. За американца и за нас назначен бакшиш — миллион баксов...
— Миллион?! — вырывается у Силина. — Ты ничего не перепутал?..
— Я с детства на фарси говорю! — обижается Алан и продолжает: — Некоторые люди Наджибуллы тоже хотят этот миллион и обещают Хекматиару наши головы, если мы попадем к ним.
— «Восток — дело тонкое!» — вздыхает Бурлак. — Представляю, сколько русских голов они уже перетаскали Хекматиару!..
Встретившись взглядом с Сарматовым и тут же отведя глаза, Силин произносит:
— Ты был прав, командир!.. Этот американский пидор знает что-то такое, за что они готовы миллион выложить, лишь бы того, что он знает, больше никто не узнал.
— Прав-то прав, да кому от этого легче! — кивает Сарматов и трет виски: — «...Налево — засада, махновцы — направо!» И Хекматиар бакшиш хочет, и вояки Наджибуллы... Даже если мы с боем вырвемся из этой мышеловки — все равно к нему попадем...
— Насколько я осведомлен в оперативной обстановке, наши там, за хребтом, — показывает Савелов на залитые лунным светом заснеженные пики хребта.
— Там, — соглашается Сарматов. — Однако с таким грузом, — кивает на американца, — хребет нам не одолеть, мужики!
— Налегке могли бы! — произносит Савелов, неотрывно глядя в сторону американца. — Старик, — обращается он к Сарматову, — рано или поздно придется принимать кардинальное решение. А ему, — он кивает на американца, — все одно не выкарабкаться.
Сарматов молчит, только пристально смотрит на Савелова... Перед ним вновь покачивается на свинцово-серой воде льдина...
...Сарматов, Бурлак и Алан бегут по обрывистому берегу северной реки и кричат вразнобой:
— Не стреляй, Савелов, возьмем его!..
— Отставить!.. Не стреляй!..
— Возьмем!..
Лейтенант Савелов, бросив взгляд в их сторону, приникает к автомату.
— Приказываю — не стреляй! — кричит Сарматов.
Грохочет очередь. Зек на льдине, раскидывая по сторонам руки, валится лицом вниз, словно большая тряпичная кукла.