— У тебя сегодня дежурство.
— До дежурства еще далеко, Андрей Иванович, я еще десять раз протрезветь успею.
— Ох, Олег, погубит тебя страсть к выпивке.
Большаков был явно недоволен, но все-таки достал третий стакан и налил Терентию.
— Андрей Иванович, я думаю, в наше время не пьют только бегемоты, потому что морда в бутылку не пролазит, — неудачно сострил Терентий.
— Константин, насчет спиртного я человек строгий, — сказал Большаков, выпив свои пятьдесят граммов. — В свободное время — сколько угодно. На работе — ни-ни.
— Я за рулем не пью, — спокойно сказал Жиган.
— Это правильно. Это хорошо. Честно тебе скажу, сам люблю водить машину. Но при моей работе пить приходится пять раз в день, а то и больше. Как говорит народная поговорка, «не подмажешь, не поедешь». Везде подмазывать приходится. А когда жидкими деньгами расплачиваешься, тебя тут же приглашают выпить. И отказать нельзя. На что не пойдешь ради дела, — с горестным вздохом закончил свой рассказ Большаков.
Терентий проводил унылым взглядом начатую бутылку коньяка, которую шеф спрятал под стол.
— А может, еще по чуть-чуть, Андрей Иванович?
— Олег, я тебя уволю.
— Молчу, молчу.
— Константин, зайдешь в соседнюю комнату, оформишь бумаги. Потом вернешься ко мне, обговорим, что делать дальше. Ты, наверное, отдохнуть сегодня хочешь?
— Я уже наотдыхался.
— Тогда отправишься ко мне домой, там в гараже стоит «Волга». Посмотри, что с ней можно сделать. Я без колес чувствую себя как собака на цепи.
— Договорились.
Пока все складывалось неплохо. Жигану шеф понравился. Человек серьезный, спокойный, рассудительный. Чем-то он был похож на комдива Уткина, которого Жиган помнил по Афганистану. Только у комдива волос на голове было побольше и голос позычнее.
Большаков жил в большом частном доме на тихой, усаженной липами улице. Наверное, летом, когда липа начинает цвести, здесь царит такая благодать…
Жена Большакова оказалась полной добродушной женщиной с гладкой прической из аккуратно уложенных русых волос, ярко-голубыми глазами и румянцем на щеках.
Она прочитала записку, которую написал ей муж, с любопытством рассмотрела Жигана и сразу же пригласила его выпить чаю.
— Спасибо, — отказался он, — я лучше на машину посмотрю.
В гараже стояла серая «Волга», двадцатьчетверка, с разбитым правым крылом и измятой дверью. Внимательно осмотрев все повреждения машины, Жиган сел в кабину, вынул из кармана ключ, который передал ему Большаков, и попытался запустить двигатель.
Стартер натужно провернулся несколько раз, мотор неожиданно вздрогнул и завелся.