Когда Жиган вернулся в контору, Большаков сидел за столом ни жив ни мертв. Лицо его смертельно побледнело, скрюченные пальцы рук впились в столешницу. Ему удалось выдавить из себя лишь несколько слов:
— Ну, вы даете…
Жиган склонился над Серегой. Сафронов лежал на спине, подвернув руку. Жиган осторожно тряхнул его за плечо.
— Эй, пацан, ты меня слышишь?
Парнишка не реагировал на слова. Жиган осторожно высвободил его руку и приложился ухом к груди. Сердце билось слабо, в рваном неровном ритме. Кровь из ушей стекала на пол, образовав две небольшие лужицы. На уголках губ застыло удивленное выражение.
Жиган приподнял ему веко, внимательно посмотрел на зрачок. На свет реагирует, значит, не все потеряно.
— Похоже, у него перелом основания черепа, — сказал Жиган шефу. — Срочно вызывайте «Скорую».
Большаков, выйдя из оцепенения, судорожно схватился рукой за телефонную трубку и стал накручивать диск.
— А с этими что будем делать?
— Надо вытащить их во двор.
— Я тебе сейчас помогу.
— Сам справлюсь.
Жиган по очереди вытащил бандитов за дверь, потом вернулся в комнату.
— Обещали скоро быть, — сказал Большаков, положив трубку на рычаг телефонного аппарата. — Костя, дай сигарету. Руки трясутся, не могу.
Жиган закурил вместе с Большаковым.
— Что же это вы, Андрей Иванович?
— Как-то неожиданно все произошло. Вроде бы и сам знал, что все получится именно так, но сердечко расшалилось.
Они вышли во двор. Жиган обыскал карманы верзил, валявшихся без сознания, и нашел у одного нож с выкидным лезвием, у второго свернутый кусок толстой мотоциклетной цепи.
— С этими нам повезло, — сказал он, разглядывая ручку ножа. — Ломанулись по нахалке, думали нас голыми руками взять.
Но следующие гости будут наверняка вооружены серьезнее.
— Ты думаешь?
— Конечно, — убежденно сказал Жиган. — Пора стволами обзаводиться.
— У меня там, в шкафу, охотничье ружье, и разрешение на него имеется.
— Ерунда. С собой ружье возить не станешь. А эти, — он кивнул в сторону верзил, — могут появиться где угодно и без приглашения.
— Пистолет?
— Именно.
— Так ведь запрещено.
— Дело касается жизни и смерти. Или вы их, или они вас.
— Я так не хотел этого, — сказал Большаков, сокрушенно качая головой. — Я же платил. Но им все мало и мало. Что же теперь делать?
— Идти до конца. Мы с вами военные люди, Андрей Иванович, хоть и бывшие. А нужно быть готовыми к тому, что они объявят войну. А на войне, как известно, все средства хороши.
— Надо подумать.
— У нас нет времени думать.
— Может быть, сначала лучше обратиться к Пантелею? Он все-таки авторитет.
— Вы в каком звании службу закончили, Андрей Иванович? — неожиданно спросил Жиган.