Он сунул руку под белье, аккуратно сложенное на полке шифоньера. Ладонь привычно обхватила тяжелую рукоятку «ТТ», который Жиган захватил на даче Пантелея. Подумав, он решил не брать с собой оружие. Зачем? В «Луне» все свои, нет в этом никакой нужды. Он оставил пистолет на полке, закрыл шифоньер.
Спустя четверть часа Жиган уже сидел в ресторане, потягивая холодное пиво из банки. Посетителей, как он и предполагал, было немного. До встречи с Леной еще оставалось время, и Жиган пригласил за свой столик Лося.
Вышибала с удовольствием принял предложение, особенно обрадовавшись возможности поговорить за жизнь.
— Ты где чалился? — спросил у него Жиган.
— Много где довелось. В Сибири зоны топтал, на Урале. Даже в Ростов один раз занесло.
— За что срок тянул?
— По рубль сорок шесть.
Иметь рубль сорок шесть на блатном жаргоне означало сидеть по сто сорок шестой статье — за разбой. Это было серьезное преступление, и сроки по нему полагались серьезные. Обычно сидевшие за разбой получали по приговору суда срок от шести до пятнадцати лет с конфискацией имущества.
— Сколько же тебе припаяли?
— Восемь.
— Что-то не очень много.
— Так ведь повезло, — Лось осклабился, показав челюсти, переполненные металлическими зубами.
Таким челюстно-жевательным аппаратом вполне можно было перегрызть металлическую решетку средней толщины.
— Как же тебя угораздило? Вообще-то на зоне за такие вопросы вполне можно было бы схлопотать по шее. Там не любят рассказывать о себе и особенно не жалуют тех, кто лезет в душу с расспросами.
Но после отсидки, уже на воле, зеки часто становятся словоохотливыми и хорошему человеку могут рассказать обо всех своих приключениях.
Правда, Лось был парнем простым, в университетах не учился и при всем желании не мог блеснуть красноречием.
— Так чего там… взяли с пацанами хату. Торгаш был богатый и жадный. Мы к нему, мол, так и так, гони бабки. А он схватил охотничье ружье и давай шмалять. Мы пока очухались, он одного нашего пацана завалить успел. Пришлось его замочить.
— Так на тебе мокруха?
— Нет. Я его вообще не трогал. Это все Далдон. Он ружье отобрал и прикладом по черепу, мозги на стену и разлетелись.
— А где сейчас твой Далдон?
— На том свете чертей веселит. Он был пацан хоть куда. Вышак ему дали.
— Тебя, как видно, пожалели.
— Не знаю, я у них ничего не просил.
— Сам-то откуда?
— С Тамбовщины.
— На строгаче чалился?
— Где ж еще? Таким, как я, общаг не положен.
— Давно откинулся?
— Зимой.
— А как сюда попал?
— Маманя моя из этих мест. Домой возвращаться не хотел. Ты же знаешь, как на нас после отсидки смотрят. Думал, в столицу податься, так ведь ближе сто первого километра не положено. Тут хорошие люди попались, пригрели. А мне что надо? Бабки есть, пайки навалом. Андрей Иванович перед ментами словечко замолвил, они меня не трогают.