Взглянув на бледную Венеру, Молох увидела, как она испугана. Сострадание, видимо, овладело ее сердцем, потому что она сказала:
— Разве вы боитесь меня?
— О! Да… — пролепетала Венера. — Очень боюсь.
— Отчего?
— Сама не знаю. Но эти женщины говорили… Сейчас… — Венера остановилась.
Молох окончила:
— Эти женщины называют меня ворожеей; и это вас пугает?
— Признаюсь…
— Ну! Не бойтесь же ничего… Ворожея я или нет, но я не желаю вам никакого зла и, может быть, еще смогу сделать вам много добра.
Венера взглянула на Молох с удивлением.
— Какое добро можете вы сделать мне? — спросила она. — В том положении, в каком я нахожусь, мне нельзя ждать помощи ни от кого… И не на что надеяться…
— Откуда знать?
Венера не отвечала. Молох продолжала:
— Доверьтесь мне.
— Как я могу доверять незнакомой женщине… которую встречаю в таком месте…
— Вы хотите сказать — в тюрьме?
— Да.
— Но ведь и вы сами здесь?
— Это правда.
— Во всяком случае, чем вы рискуете?
— Это опять-таки правда…
— Кстати, мне легко доказать вам, что я имею право на ваше доверие…
— Каким образом?
— Дайте мне вашу руку.
— Зачем?
— Затем, чтобы, говоря о прошлом, показать вам, что ни настоящее, ни будущее не имеют для меня тайн.
Венера колебалась, однако после минутного размышления протянула старухе свою руку. Молох схватила эту белую исхудавшую руку и долго-долго смотрела на линии, начертанные на ней.
— Вы уже много страдали, — сказала она наконец. — Я это вижу.
— Много! — прошептала Венера.
— Звезда, под которой вы явились на свет, несчастна. В час вашего рождения была пролита кровь…
Венера сделала движение ужаса.
— Разве вы этого не знали? — спросила старуха.
— Нет.
— Я вижу в вашей жизни много пролитой крови.
Бледность Венеры увеличилась. Молох продолжала:
— В детстве вы были невольной и невинной сообщницей убийства. Вызовите самые отдаленные ваши воспоминания… Правда ли это?
— Правда, — пролепетала Венера.
— С тех пор в одну гибельную ночь рука ваша пролила потоки крови, но это было справедливостью, а не преступлением… Правда ли это опять? Вы убили, но вы не виновны в этом убийстве?
— Вы это видите? — вскричала Венера.
— Для меня это так же ясно, как солнечные лучи.
— Но если так, то меня, верно, оправдают? Не правда ли? Не правда?
— Нет.
— Стало быть, я буду осуждена?
— Вы уже осуждены.
— Осуждена! — повторила Венера.
— Да, и приговорены к смерти.
— О! Боже мой!
Венера с отчаянием начала ломать руки и судорожно рыдать.
— Стало быть, я погибла? — продолжала она.
— Нет.
— Кто же спасет меня?
— Я.
После того, что сказала ей старуха, Венера не имела права сомневаться в справедливости ее слов. Она несколько успокоилась, но все еще была в ужасе от страшных слов старухи. Та поняла волнение девушки.