Но его не было дома. Что он делал? Господи, где он?
Через двадцать минут быстрой езды Эстер добралась до Креншо. Она резко остановила машину и выскочила из нее. На полпути к дому она почувствовала, что теряет сознание.
Малыш Бобби неподвижно лежал на ступеньках.
Какое-то мгновение Эстер соображала — бежать к нему со всех ног или подойти на цыпочках.
Как сумасшедшая Эстер бросилась к малышу.
— Хороший мой, — прошептала она, дотрагиваясь до мальчика. Тельце его со сна было теплым, податливым.
Бобби пошевелился. Эстер почувствовала, что жизнь вновь обретает краски.
— Мама, — сонно пробормотал Бобби, приподнимаясь. Он прижимал к себе котенка.
— Как ты здесь очутился? — ласково спросила Эстер.
Бобби тер глаза кулачками.
— Они сказали, что впустят меня домой. Они оставили дверь открытой, а Багира выскочила на улицу. Я пошел ее искать. Они пообещали, что не будут запирать двери, но, наверное, забыли.
— Кто такие «они»?
— Папины друзья. — Бобби принялся ласкать котенка.
— Так папа дома? — удивилась Эстер, вглядываясь в окна спальни. Сквозь занавески просачивался слабый свет.
— Ага.
— Давно ты здесь?
Бобби наморщил лоб, щурясь от уличного фонаря.
— Давно. Папа пришел с друзьями, они шумели, смеялись, и я проснулся. Когда я спустился вниз, Багира выбежала из дома, и белая тетя обещала меня впустить...
— Белая тетя? — Эстер отпирала дверь.
— Ага. Я стучался, стучался, но никто почему-то не вышел. Я даже звонил в звонок.
Эстер вошла в дом. Ни в гостиной, ни в холле никого не было, но ясно чувствовалось, что здесь кто-то чужой. Непривычно пахло дешевыми духами и серой от горелых спичек.
— Малыш, возьми себе на кухне чего-нибудь поесть.
— В это время я уже должен спать. У нас завтра контрольная, — ворчливо ответил Бобби, копируя бабушкины интонации.
— Ну поешь хоть немного. Совсем чуть-чуть.
— Ладно. Пошли, Багира, я дам тебе молока.
Мальчик понес котенка в кухню. Дверь за ним закрылась.
Эстер окинула взглядом лестницу. Сверху не доносилось ни звука. Она начала подниматься и, дойдя почти до конца, расслышала неясный стон. Эстер остановилась, прислушалась. Тишина. Потом — игривый женский смех.
Эстер расправила плечи и решительным шагом направилась в спальню, резко распахнув дверь.
На какое-то мгновение ее охватило чувство нереальности. У нее никогда не было голубой спальни. Потом до нее дошло, что кто-то обернул ночник синей тряпкой, отчего комната наполнилась голубоватым светом.
Когда глаза свыклись с лазурным полумраком, открылась следующая картина: в ее постели лежала субтильная, узкобедрая белая девица, совершенно голая. Рядом с ней — Бобби, тоже нагой. Обритый светлокожий парень в одних шортах сидел со шприцем, делая себе инъекцию. Он посмотрел на Эстер и улыбнулся. У него были небесно-голубые глаза.