— Приспичило сесть — пусть садится, нечего спрашивать.
Смущенное молчание. Джонсон пододвинул стул к старому металлическому столу у мойки, сел. Багира подняла мордочку, облизнулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
Маленький Бобби погладил кошку. Она выгнула спину, заурчала.
— Слишком много народу. Она боится.
Джонсон подвинулся ближе к Эстер. Багира снова уткнулась в миску.
— Вообще-то вы зря приучаете ее. Она привыкнет прыгать на стол и будет воровать масло.
— Навряд ли. Неужели ты и правда так думаешь?
— Говорю тебе.
— Не верю. Мама, неужели Багира будет так плохо себя вести?
Эстер затянулась последний раз и медленно раздавила окурок в пепельнице.
— Последнее, что меня волнует. — Она покосилась на Джонсона.
Мамаша Фиббс все еще стояла в дверях. Она откашлялась и сказала:
— Надо идти к гостям. Это все мои друзья из церкви. Они не покинули нас в трудный час. — Она улыбнулась, очевидно не ожидая ответа. — Скушаете что-нибудь, мистер Джонсон? Я принесу тарелку.
Джонсон повернулся к старухе.
— Нет, спасибо, миссис Фиббс. Я уже ел.
— Ну ладно. Бобби, малыш, пойдем со мной, поможешь принимать гостей.
— Ну, баба. Ты без меня не обойдешься?
— Не спорь со старшими, сколько раз тебе говорить. Бабушка велит сделать то-то — вот и делай, нечего препираться. Ты теперь единственный мужчина в доме.
Маленький Бобби медленно сполз со стула, понурился и поплелся к двери. Он выглядел и трогательно и забавно в своем черном костюмчике с галстуком.
— Ну давай, давай, — ласково понукала мамаша Фиббс. — Не унывай. Быть мужчиной не так уж плохо.
— Бобби, — сказал Джонсон, — на этой неделе интересный матч. Хочешь пойти?
У мальчика загорелись глаза.
— Ух ты! Можно, мама?
Эстер пожала плечами, ни на кого не глядя.
— Можно пойти всем вместе, — намекнул Джонсон.
— Думаешь? — Бобби вопрошающе посмотрел на взрослых.
Эстер не ответила, Джонсон сказал:
— Там решим, Бобби.
— Это было в здорово!
Мамаша Фиббс взяла сияющего внука за руку.
— Пойдем, малыш, — мягко сказала она и увела мальчика из кухни.
— Не забудь! — крикнул Бобби из коридора.
— Обещаю.
Несколько минут они сидели молча, наблюдая, как кошка подлизывает остатки печенки. Из гостиной доносилось печальное бормотание. В конце концов Кларк прямо взглянул на Эстер.
— Надеюсь, ты ничего против меня не имеешь. Она ничего не сказала.
— Я был на кладбище. Но я не хочу навязываться. Если тебе неприятно меня видеть...
Эстер взглянула на него, но опять ничего не сказала.
— Мне, право, жаль твоего мужа. Я хочу, чтоб ты знала. У меня сердце за тебя изболелось.
Молчание.