— Все чудесно, — ответила Рут за мужа. — Сегодня утром его перевели из реанимации. Все просто поражены, так быстро он поправляется. Доктор Синх говорит, это потому, что сложение у Гершеля как у индийского буйвола.
— Доктор Синх? — перебил Джеки. — Доктор Синх? Что это за еврей с фамилией Синх?
— Он индиец.
— Индиец? — Джеки прикинулся возмущенным. Его подхалимы с готовностью захихикали. — Настоящий индиец? Йог? Так он не еврей?
— Босс, — один из подхалимов захлебнулся от смеха, на лету подхватывая шутку нанимателя, — если его зовут Синх, значит, он сикх.
— Сикх? Из тех типов в чалмах, которых показывают во всех дрянных киношках? Из тех, что щеголяют в грязном белье? Из тех типов? Заклинатель змей? Вот это доктор! И это в самой большой в мире еврейской больнице, с самыми дорогими еврейскими врачами — тебя, еврея Гершеля, лечит какой-то торговец коврами?
Теперь хохотали все, даже Голд улыбался. Гершель под своими простынями вздрагивал от смеха.
— Джеки! — строго одернула Рут. — У Гершеля трубки выскочат.
Макс возвел очи к небу.
— Господь не допустит этого. Он не позволит им выскочить.
Новый взрыв смеха.
— Джеки! Пожалуйста! — взмолилась Рут.
Джеки Макс повернулся к Голду, протянул руку.
— Привет. Я Джеки Макс, — сказал он с напускной скромностью, прекрасно понимая, что Голд узнал его.
— Я Джек Голд.
Джеки искренне, до боли сжал ему руку. Одно из его знаменитых рукопожатий. На нем был красивый, на заказ сшитый шелковый смокинг, лакированные ботинки, модные часы-браслет. Он выставлял напоказ манжеты и благоухал одеколоном.
— Я знаю тебя, лейтенант. Встретимся через несколько часов на одних подмостках.
— Ты о бенефисе Братства? Боюсь, я не смогу там быть.
— Да? Я очень огорчен. — Он в самом деле выглядел огорченным. — Жаль. Все там будут. Все.
— Все, — поддакнул кто-то из свиты. На этот раз не подхалим, а подхалимка.
— Франк, Дин, Сэмми, Милтон, — перечислял Макс, — Джерри, Робин, Ричард, Уоррен...
— Барбара, — подсказали ему.
— Барбара, Лиза, Диана, Барт, Клинт. Все, черт возьми! Не верю, что ты это пропустишь.
Голд пожал плечами.
— Дело прежде всего.
— Вупи, Кении, Эдди, Джоан, Джонни...
Макс жестом велел всем замолчать.
— Ты знаешь, что придет мэр? И шеф полиции? Может быть, губернатор.
— Здорово, — без всякого выражения сказал Голд. Макс покачал головой.
— Нет, надо же пропустить такую грандиозную штуку. Наверное, у тебя чертовски важное дело.
— Наверное. — Голд холодно улыбнулся.
Максу надоело разговаривать, он опять продемонстрировал манжеты, взглянув на золотые часы.
— Надо идти. Я уже не успеваю загримироваться. А нас будет снимать Эн-би-си. Они хотят использовать этот материал в специальном выпуске. Или в «Недельном обозрении». — Он перегнулся через кровать и почти прокричал в ухо Гершелю: — Все для тебя сегодня вечером. Все для тебя, старичок! Понимаешь?