Его глаза поймали мой угрюмый взгляд. И мир вокруг преобразился — из депрессивно черного трансформируясь в уютно желтый….
…Солнечный свет красит деревянную поверхность кухонных шкафчиков в цвет теплого липового меда. Бабуля, сидя за столом, целеустремленно разделывает селедку для моего любимого салата. Спина по-королевски выпрямлена, пальцы работают ножом, как скальпелем, с хирургической точностью отделяя мясо от костей. Голова, не склоняющаяся под тяжелым узлом седых волос, поворачивается ко мне.
— Аурелия, — строгий бабулин голос всегда теплеет, когда произносит мое имя. — Закатай мне рукава, солнышко. Как бы не запачкать.
Не успела я положить нож, которым чистила картошку, как в кухню вваливается разудалый зомби-сантехник.
— Госпоже потребна моя помощь? — звук проведения пенопластом по стеклу приятнее его скрипящего голоса.
Обнаглели в ЖЭКе! Уже мертвяков в сантехники не гнушаются брать. А чем прикажете с ним расплачиваться?! Вряд ли он возьмет традиционную пол-литру…
Окружающее стремительно выцветало, устало возвращая себе привычный окрас. Нет кухни — она осталась в моем мире, нет Бабули — она уже давно на кладбище, далеко не таком роскошном. И только мертвяк остался прежним
Глаза вампира перестали быть блеклыми — предвкушение крови залило их красным. Язык голодно мелькал между ощеренными зубами.
«Проголодался бедненький!» . Сейчас накормлю. Надеюсь, ему нравится острое.
— Иди же ко мне, девочка, — еще раз позвал он.
Иду, мальчик.
В шаге от нежити Неотразимая взвилась в воздух. Скупое, почти без замаха, рассчитанное до миллиметра движение отозвалось резкой болью кисти. Я выполнила обещанное. Лопоухая голова скатилась, как созревший кочан капусты. Туловище сырым тестом упало следом. Останки стремительно мумифицировались — время забирало отпущенное им в кредит. Обезглавленное тело не вызывало никаких чувств — их просто не осталось после ночи, проведенной в такой странной компании.
— Да ты, дружок, у нас совсем молоденький! — острие Неотразимой гадливо поддело ссохшуюся мумию, переворачивая ее на спину.
Десяточек едва стукнул. Согласно все тому же справочнику о посмертии, вампиры постарше рассыпаются на косточки, а после пары-тройки сотен лет нежизни — вообще прахом. А у этого еще и кожа сохранилась!
Зомби не подходил ко мне ближе, чем на три шага, словно чувствуя неприятие. Я задумчиво посмотрела сначала на него, затем на труп перед собой и попросила:
— Вовчик, убери здесь, пожалуйста.
Он трудолюбиво скатил в кучу разобранного на запчасти Валериуса, сгреб это в охапку и беспомощно уставился на меня.